Раба любви и другие киносценарии - [25]

— Почему? — спросил Сергей.

— Я хочу еще погулять.

Они пошли к проходу в противоположном конце ограды, девушка обогнала его и ждала, загородив проход, раскинув руки.

Сергей наклонился, прикоснулся губами к ее волосам, но она продолжала стоять в проходе, глядя на него, запрокинув голову, и Сергей внезапно начал целовать ее лоб, щеки, шею, он взял ее за руки и поцеловал концы пальцев.

— Я пойду, шепотом сказала девушка, — Я живу тут рядом. Завтра я буду на этом же месте в одиннадцать...

Она быстро поцеловала его в подбородок и убежала.

— Что-то со мной случилось, — сказал Сергей вслух. — А что, не пойму...

Он вдруг подпрыгнул, тряхнул ветви дерева и, когда дождевые капли обрушились на него, рассмеялся.

Улица была уже совсем темной и пустой, даже фонари погасли, и он побежал, футболя сплющенную консервную банку.

Откуда-то выскочила собака и залаяла, у собаки был мокрый нос и веселая морда.

— Привет, Фрол Потапович, — почему-то сказал собаке Сергей, снова подпрыгнул, тряхнул ветви дерева и обрызгал ее.

Он пошел дальше, увидел трубу на кирпичном фундаменте, взялся за растяжку, прикоснулся к прохладному железу, ощутил кисловатый запах и увидел небо над трубой, оно теперь было затянуто невидимыми в темноте облаками, лишь кое-где поблескивали звезды.

«Молодость кончается, — подумал он. — Где же мое счастье?»

— Он пьян, — сказал кто-то рядом.

— Ничего, не дрейфь, — ответил другой голос.

Сергей обернулся и увидел трех пареньков, двое были в одинаковых кожаных курточках, а третий — в вязаном пуловере.

— Можно вас на минутку, — сказал один из пареньков в кожанке. — Вы вот что... Вы с этой девушкой дела не имейте, ясно... А то ведь у нас... Знаете, какой у нас город... У нас ребята отчаянные...

У паренька под глазом был синяк, уже не свежий, полурассосавшийся, а на подбородке — след зажившей царапины.

— Кто это тебя? — спросил Сергей и улыбнулся.

— Какая разница, — сказал паренек. — У нас кожа дубленая, мы не дрейфили.

— А у нас кожа тоже дубленая, — тихо сказал Сергей. — Понял, пацан?

Он отпустил растяжку и пошел мимо ребят. Задира с подбитым глазом пытался стать у него на пути, но Сергей легко оттолкнул его и пошел дальше.

— У вас ведь жена есть, — крикнул другой паренек. — Вам лишь бы время провести... А человек без нее жить не может, у него, может, первая любовь.

Сергей остановился и посмотрел на ребят.

— Они с третьего класса дружат, — добавил второй паренек в кожаной куртке и показал на паренька в пуловере.

Паренек в пуловере молчал, голова его была опущена, он стоял сгорбившись. Сергей только сейчас как следует разглядел его: кожа на переносице у него была сморщена, а подбородок подрагивал, казалось, он сейчас либо заплачет, либо закричит.

— По городу слухи пойдут, что Люська с тридцатилетним командировочным путается, — сказал задира. — Думаете, ей не влетит от матери?

— Ладно, — сказал Сергей.

Он почувствовал какую-то усталость и вдруг вспомнил, что ничего сегодня не ел, за весь день два вареных рака.

— Ладно, — он махнул рукой и пошел на поблескивающий вдали свет.

Он вышел к привокзальной площади, она была хорошо освещена окнами вокзала, отблесками станционных огней, к тому же в разных концах площади горело несколько фонарей, а над домом с башенкой светилась красная неоновая надпись: «Каждый может стать вкладчиком сберкассы», и башенка тоже была иллюминирована электрическими лампочками.

Сергей пересек площадь, пошел переулком до водопроводной колонки, нагнулся и окунул лицо в тепловатую воду.

Реклама над домом с башенкой отсюда виднелась просто кучей красноватых огоньков, и, казалось, далеко на горизонте высится какое-то громадное здание с красными окнами.

Сергей напился, пошел дальше, но вспомнил, что он не знает дороги к гостинице, и повернул назад к площади.

Он увидел на стоянке такси, постучал в ветровое ссекло и разбудил дремавшего за рулем шофера.

Шофер зевнул, улыбнулся, нажал стартер и включил фары.

— К гостинице, — сказал Сергей.

— Приезжий? — спросил шофер.

Сергей не ответил, он дремал, завалившись в угол сидения.

— Интересное дело, — сказал шофер. — Завтра на сто первом километре гонки на мотоколясках, обхохочешься. Неофициальное первенство мира. Эти же инвалиды тоже сдают на права, правила уличного движения, мехчасть; все-таки водители транспорта.

Сергею что-то снилось, когда водитель тронул его за плечо, он слышал еще какие-то обрывки фраз, но, увидев освещенную слабым светом кабину такси, он все забыл, расплатился, вошел в вестибюль гостиницы, ему запомнился синий ночной коридор, и сразу же за этим коридором он увидел низкую дубовую кровать, очень удобную, разделся, посмотрел на бронзовую пепельницу и заснул.

Утром он долго лежал, поглядывал на часы. Он вынимал их из-под подушки и следил за секундной стрелкой.

Первый раз он вынул часы без четверти девять, потом в двадцать минут десятого. В половине одиннадцатого он вскочил, сунулся под душ, оделся и торопливо вышел на улицу.

Было очень хорошее воскресное утро, пахло черемухой, мимо прошли вереницей девушки и ребята в спортивных костюмах и с рюкзаками.

Они пели, а впереди долговязый парень в войлочной шляпе нес голубой флажок с намалеванной на нем веселой мордочкой.