Раб великого султана - [16]

Еврей Синан явно не торопился нас увидеть, и корсары терпеливо ждали, сидя на земле, но удивленный Антти проговорил:

– Обычаи войны на море, похоже, очень отличаются от того, с чем я сталкивался на суше, а, может, Пророк, которому поклоняются эти люди, действительно очень могуществен. Ведь если бы это были христиане – испанцы или немцы, они уже давно развели бы костер и жарили бы на нем свинью или быка. На двор выкатили бы бочки пива, и из рук в руки переходили бы жбаны с вином. Звучали бы оскорбления и проклятия – и солдаты вышибали бы друг другу зубы. А их товарищи играли бы в кости, и тут и там в тени стен валялись бы ратники, сжимающие в объятиях распутных девок.

Антти еще не кончил говорить, когда перед ним появился мрачный негр капитана Драгута. Рядом с чернокожим стоял один из отступников-итальянцев и переводил его слова:

– Негр Муссуф гневается на тебя за то, что ты предательски напал на него сзади и швырнул в море. На корабле он не мог отомстить тебе за этот подлый поступок, ибо Пророк запрещает правоверным ссориться и биться между собой в военных походах. Но теперь Муссуф горит желанием рассчитаться с тобой.

Не веря своим ушам, Антти спросил:

– Неужели этот ничтожный негр действительно осмелился затеять ссору со мной – человеком мягким и покладистым?! Да я ведь и мухи не обижу, если меня не разозлить! В общем, скажи ему, что я слишком силен, чтобы с ним драться, и разрешаю ему уйти с миром.

Тут негр принялся подпрыгивать, вращать глазами и поносить Антти на своем непонятном языке. Муссуф сбросил халат, стал колотить себя в грудь кулаками, как в барабан, потом расправил плечи и заиграл мускулами.

Но Антти все еще колебался; чтобы показать негру свою невероятную силу, он встал с жернова, на котором сидел, и обеими руками поднял его высоко над головой. Когда люди Драгута увидели это, многие из них собрались вокруг Антти, и на их глазах он швырнул жернов вниз – аж земля загудела.

Негр в свою очередь тоже наклонился и с огромным трудом оторвал жернов от земли, но как ни пыхтел, так и не сумел поднять его над головой. Ноги у Муссуфа затряслись, и он выронил жернов, который, падая, раздробил бы Антти стопы, если бы тот быстро не отскочил в сторону. Не утратив спокойствия духа, брат мой лишь мягко укорил негра, тот, однако, принялся еще более свирепо вращать глазами и размахивать руками, а итальянец сказал:

– Берегись, ибо Муссуф грозит перекинуть тебя через стену. Но если ты вступишь с ним в честный бой, он обещает не быть слишком жестоким.

Антти схватился за голову и вскричал:

– Один из нас троих рехнулся! Но я уже достаточно предостерегал его. Сам будет виноват, когда получит как следует!

Он сбросил кафтан, который ему дали на корабле, чтобы прикрыть спину от палящего солнца, и шагнул к негру. Не знаю даже, как это случилось, ибо передо мной мелькали лишь руки и ноги, но я и опомниться не успел, как из этого клубка вылетел Антти и, пронесшись по воздуху, с жутким шумом грохнулся на спину. Совершенно оглушенный, он растянулся на земле, удивленно хлопая глазами. Негр расхохотался от всей души, сверкая белыми зубами, и в смехе его совсем не слышалось злобы, хотя Муссуфу и удалось уложить Антти в пыль двора в считанные секунды.

Встревожившись, я подбежал к брату, но тот слегка оттолкнул меня и спросил, где он и что случилось? Я решил, что Антти притворяется и что он нарочно позволил негру победить, чтобы понравиться ему. Но Антти ощупал свою шею, руки и ноги и сказал:

– Эта какая-то случайность! Чтоб я сдох – не могу понять, как это вышло, что я сижу на земле, а этот чернокожий стоит на ногах и скалит зубы. – Антти поднялся, кровь бросилась ему в лицо, и, взревев, как медведь, он ринулся на негра, вцепился в него мертвой хваткой, и в течение нескольких секунд слышался лишь ужасающий хруст костей. Но вскоре, словно по мановению волшебной палочки, Антти вновь взлетел в воздух. Картина эта так потрясла меня, что я по привычке перекрестился. Антти же с трудом поднялся с земли и, еле держась на ногах, сказал мне:

– Отвернись, Микаэль, и не глазей на меня! Я уже и сам не понимаю, что со мной творится! Похоже, я наткнулся на самого дьявола! Но Бог троицу любит, и если мне только удастся как следует ухватить этого черта, я уже не стану заботиться о том, чтобы не переломать ему костей!

С яростными проклятиями Антти так стремительно бросился на негра, что только пыль поднялась столбом. Но Муссуф без видимых усилий схватил моего брата за руку и за ногу и принялся быстро вращать вокруг себя. А когда негр наконец разжал пальцы, Антти грохнулся оземь и покатился по двору в клубах пыли. Подбежав к брату, я увидел, что плечи и спина у него исцарапаны о камни, а из носа хлещет кровь.

– Спокойно, Микаэль, спокойно, – проговорил он, тяжело дыша. Лицо его было мрачным. – Не волнуйся, я наверняка обошелся с ним чрезмерно мягко и был слишком неосторожным, вот и стал жертвой его обезьяньих шуточек. Это вовсе не честный бой; только что он явно дал мне подножку и лишь таким образом победил меня.

Антти наверняка снова кинулся бы на негра, если бы отступник-итальянец не подошел к моему брату и не сказал бы спокойно: