Раб - [17]

— Или меня проверяете?

— В чём?

— Нельзя носить пульт в сумочке, только на поясе. Иначе вас оштрафуют. В особенности учитывая, что у вас неэлитный раб самой низкой категории.

— Не знала, — говорю. Нужно будет правила внимательно прочитать… — Спасибо, что сказал.

— Угу, потом бы я всё равно виноват был, что не сказал.

— Думаешь, я наказала бы тебя за свой недосмотр? — хмурюсь.

— У хозяев не бывает недосмотров, — отвечает. — Всегда виноваты рабы.

Очень удобная позиция, ничего не скажешь!

— Послушай… — закусив губу. — Я не буду тебя наказывать. Обещаю. Я не могу идти поперёк правил, но…

Криво усмехается:

— Если не можете, значит, должны даже самого покорного раба наказывать не реже, чем раз в месяц. А неэлитного раз в неделю.

Боже, неужели это правда?! Ну да, и Свелла что-то такое говорила…

— Госпожа… — тихо. Вопросительно смотрю. — Я буду самым покорным. Пожалуйста, назначьте заранее день… если можно… просто, когда готовишься…

— Я не буду тебя наказывать, — повторяю, ощущая подступающие слёзы.

— Воля ваша, — мрачно. — Без подготовки рабу сложнее, но хозяину всегда приятнее. Не смею настаивать.

Молчу. Ненавижу рабство. Развалю чёртов Тарин по камешку.

Антер

Почему-то идём пешком. Несу в руках кнут: в последний момент вручила. Не представляю, чего ожидать от "быстрой прогулки в кафе и обратно".

По-моему, я впервые рассмотрел хозяйку. До этого она казалась белёсым отвратительным пятном, таким же гадким, как и все до неё. Сегодня жарко, она надела какие-то светлые плотные шорты, свободную непрозрачную кремовую блузу, туфельки на шпильках. Соломенного цвета локоны забраны в хвост. Я вдруг осознал, что она молода и красива. Или у неё очень хороший косметолог. Впрочем, наверное, я осознал это еще вчера вечером… Конечно, к такой нельзя прикасаться без разрешения. Нужно как-то перестроиться после Амиры…

Иногда мне казалось, если бы Амира была молодой и красивой, возможно, и я смог бы… как-то перебороть своё отвращение. Хотя, если бы она вытворяла всё то же самое, то едва ли мне было бы дело до того, как она выглядит.

Сейчас же… вдруг ощутил неприятное першение в горле, чёрт, кажется, снова покраснел… Как же тошно осознавать, что я всего лишь раб у неё в услужении.

— Что ты отстаёшь? — оборачивается.

— Так положено идти чуть позади, — отвечаю. Кивает. Потом уточняет:

— Это обязательно? Или просто…

— Не знаю, — говорю. — Все хозяева всегда на поводке водили.

— Иди-ка рядом со мной. Если что, я недавно приехала, мне не страшно не знать правил. А то как-то я себя некомфортно чувствую, когда ты на грани видимости мелькаешь.

Прибавляю шаг, иду вровень с ней. Странное ощущение. Без поводка и не позади. Прямо как человек. Усмехаюсь горько. Не мечтай, а то больно ударишься, выпадая в реальность.

— Послушай, — говорит. — В этом кафе нет специальных сидений для рабов. Ты можешь или встать за моей спиной, или… сесть у ног.

— Как прикажете? — интересуюсь. У ног, конечно, ей будет приятнее, но нужно же спросить.

— Антер, как хочешь. Хочешь — стой, устанешь — садись. Не могу, к сожалению, другого выбора предложить.

— Постою, — говорю, кажется, звучит словно бурчу недовольно. Только бы не заметила…

Похоже, не заметила. Молчит. Ничего не добавляет. Ну и ладно, если передумает — надеюсь, сообщит. Сама же просила на колени не становиться. Необъяснимое пожелание. Последние шесть лет изо дня в день в меня кнутом и пультом вбивали, какую позу должен занимать раб в присутствии хозяина, а эту что-то не устраивает. Понять бы ещё, что…

Кафе недалеко, правда, пришлось выйти за пределы внутренней ограды, а до неё отсюда, оказывается, полчаса ходьбы. Выход автоматический, хозяйка приложила ладонь, у меня лишь рабский чип считали и какую-то распечатку ей выдали. И почти сразу за оградой — кафе. "Земная чашечка", вывеска в виде солнечной системы, вместо солнца чайник, а вокруг чашки на блюдцах. Ещё и крутятся. Дизайнеры-оригиналы. Лучше бы для рабов скамью поставили, всё-таки за стеной уже, сюда и с других миров попасть могут. А впрочем, не совсем, там где-то через километр вторая стена ограды имеется, наружная. Похоже, подружка не таринианка, и доступ в аристократические кварталы для неё затруднён.

А здесь, между стенами, жилья практически нет: магазины, рестораны, увеселительные учреждения, офисы, клиники — всё то, что не доросло до статуса "аристократического", но усиленно пытается хоть как-то к нему приблизиться.

— Чара! — закричала Ямалита, бросаясь на шею девице того же возраста и почти того же роста, только черноволосой и черноглазой, со смуглой кожей, покрытой несколькими слоями загара.

— Литка! Сколько лет! Как же я рада тебя видеть! Ну как ты?! Это, что ли, раб твой?

— Ага, хорош, правда?

— А чего у него кнут в руках?

— Ну не в сумочке же мне кнут носить, — показывает свой макси-кошелёк на ремешке. — Вдруг мне его наказать захочется? Тут все так ходят, — смеётся.

— Очень удобно, — скалится подружка, — сам кнут носит, сам подаёт когда надо… может, ещё и сам себя наказывает?

— Надо будет попробовать, — хохочет госпожа, закусываю губу, чтобы не передёрнуться. Самого себя избивать мне ещё никто не приказывал. — Но вообще у меня есть пульт от него, идём в кафе, обо всём поговорим!