Раб - [14]

— Не дорожишь им, значит?

— Издеваться изволите?

— Тогда вот что. Возьми его, пожалуйста, и засунь к своим штанам.

Я с ужасом взглянул на собственные штаны, размышляя о том важном органе, который вызвал неудовольствие предыдущей хозяйки. Это как же она хочет туда кнут засунуть?? Что собирается делать?

— К старым, — добавила она. Ах, вот оно что. Постарался не вздохнуть:

— Вам не нравится кнут? Позволено ли мне узнать, что будет взамен?

— А что, тебе непременно нужно что-то взамен?

— Ну… как же… так положено.

— Положено? — кажется, она нахмурилась. — Ладно, тогда повременим выкидывать. Долго ждать, пока ты поднимешься?

— Вы не приказывали.

— Приказываю, — вздыхает. Поворачиваюсь к ней, на всякий случай не вставая, заглядываю в глаза:

— Вы меня не продадите?

— А ты не хочешь? — спрашивает. Отрицательно качаю головой:

— Вы лучшая хозяйка из всех, что у меня были.

— Каждой это говоришь? — голубые глаза лукаво усмехаются. Мотаю головой:

— Что вы… только вы…

— Угу, — хмыкает.

— Вы же ещё не наигрались, госпожа? — спрашиваю.

— Скажи вот, тебе приятно это говорить?

— Конечно, госпожа, мне приятно исполнять ваши пожелания и…

— Служить игрушкой, — добавила она. Я судорожно закивал. Ну что ты хочешь услышать? Что я, скажу тебе, как меня тошнит от всех вас? Или что всякий раз, когда я думаю, что хуже уже некуда, следующий хозяин оказывается во сто крат отвратительнее предыдущего? И что я дико, безумно боюсь перед каждой продажей, потому что не знаю, к какому очередному психу попаду?

— Конечно, я ваша игрушка, ваша собственность, госпожа, делайте что хотите со мной, ведь для этого меня вам и подарили, пользуйтесь…

— А ничего, что ты — человек?

— Я раб, госпожа, какой же я человек. Ваш раб.

— Хорошо, раб, и когда ты намерен исполнить моё пожелание?

— Что угодно, госпожа…

— Да я вот уже минут десять как попросила тебя встать.

Я медленно поднялся, ожидая. Она по-прежнему сжимала в руках кнут, а ну как любит бить спереди?

Тамалия

Наконец-то горе моё поднялось, опасливо косясь на чёртов кнут. Я и забыла о нём, не то давно бы уже убрала с двери. В сейф, конечно, не влезет, много места занимает…

Ловлю себя на желании успокаивающе провести рукой по его вспотевшей груди. Надо же, раздеться, чтобы одежду не портить. Боже, неужели у кого-то и правда могут быть такие требования?!

Пока бедолагу инфаркт не хватил, осторожно свернула кнут и положила на верхнюю полку шкафа. Вдруг и правда пригодится, для конспирации. Рабовладелица недоделанная. На обратном пути наклонилась, подняла и бросила ему рубашку. В глазах изумление, но поймал. Без вопросов начал надевать. Украдкой промокнул лоб. Да уж, взмокнешь тут.

— Сядь уже куда-нибудь, — произнесла чуду, так и стоящему посреди комнаты. И что вот ему теперь сказать? Да и сама хороша, дура неосторожная, так увлеклась расшифровкой Леркиной информации и попытками передать свою, что прозевала, когда это любопытство ходячее из комнаты выбралась. Конечно, он не упустил бы случая подслушать, нужно же знать, к чему готовиться. Вот узнал, чёрт, чёрт!

С удовольствием оставила бы его дома, а к Лерке пошла бы сама. Но есть два "но". Во-первых, не могу всё-таки исключить, что его подослали, и что всё это игра, рассчитанная усыпить мою бдительность. Значит, нужно держать перед глазами, не давать возможности ни с кем пересечься. А во-вторых, статус. Нужно поддерживать легенду, а здесь принято выхваляться своими рабами. Кто на поводках водит, разодевая в пух и прах, кто наоборот, раздетыми или в лохмотьях, на цепях и даже как-то видела бедолагу на четвереньках, все колени стёсаны. Как же мне тебя одеть? А что, в кожаных брюках и жилетке хорошо смотрелся бы, эротишно, только вот боюсь, стошнит меня.

— Скоро подруга проездом будет, пойду на встречу, — пояснила, садясь в соседнее кресло. — Будешь меня сопровождать.

И как ему совместить необходимость быть рабом и слушаться, с необходимостью показать мне, что достоин свободы? Ладно, потом подумаю, а пока…

— Ведёшь себя с достоинством, ты меня понял? Слушаешься, но не лебезишь и в ноги не падаешь.

— Как прикажете, госпожа.

— Хорошо.

— Можно узнать?

— Можно.

— Как госпожа планирует… меня использовать?

Я снова вздохнула. Далось ему это использование. Хотя понятно, опять же. Хочет знать, к чему готовиться. Уж не знаю, что он вычитал у меня на лице, вроде зверских рож не корчила, но он поспешил сообщить:

— Простите, хозяйка, я не смею спрашивать или торопить… просто…

— Ну? — подбодрила я.

— Ну… — щёки снова стали пунцовыми, — предыдущая хозяйка иногда… когда… то есть…

Хотелось остановить его, чтобы прекратил мучиться, но я действительно не понимала, что он имеет в виду, пока не выдал хрипло:

— Ну… мне приходилось пить специальную таблетку… если… Ну я же отвратительный любовник, — криво усмехнулся наконец. Бедняга моя, знала бы, о чём ты, не заставила бы тебя всё это проговаривать.

— Я же уже сказала, этого мне от тебя не нужно.

— Другие мужчины, я помню, — опустил голову.

— Хорошо, — стараюсь максимально не акцентироваться. — Это всё?

— Но я не понимаю, что тогда?

— Всё нормально, — машинально кладу руку сверху на его. Почти не вздрогнул, надо же. Я как-то привыкла к пользе тактильных ощущений, но, видимо, он ими сыт на несколько лет вперёд. На всякий случай убрала руку, добавила: — Вот завтра сходим с подругой встретимся, а там видно будет.