Пытаясь понять Россию - [7]

Шрифт
Интервал

Еще в 1989 году Ельцин пространно говорил о социалистическом рынке, о трансформации и модернизации социалистической системы. Он никогда не был приверженцем твердой идеологии и, понятно, не имел стойких демократических убеждений или конкретных рыночных взглядов. Все разговоры о реформаторстве Бориса Ельцина не стоят выеденного яйца. Никто при всем желании не вспомнит ни одной серьезной личной инициативы Ельцина, направленной на конструктивное созидание чего-либо нового в России. Его кредо заключалось в безграничном популизме. Он лучше всего чувствовал себя именно в момент опасности, в момент борьбы за власть, он был бойцом, а не строителем. После победы в схватке он тут же переходил в режим полуспячки и прекращал всякую деятельность. Этой особенностью он напоминает волка, который, задрав овцу, отдыхает, пока не проголодается вновь.

Мне всегда казалось, что Ельцин – политик скорее интуитивный, чем рациональный. Он чувствует проблемы, а не выявляет их на основе изучения и анализа ситуации. У него явно недоставало знаний для решения подавляющего большинства вопросов государственного управления, но при этом интуитивно он почти всегда шел в верном направлении.

Иными словами, Ельцин представлял собой тип руководителя-борца, руководителя-трибуна, хорошо чувствующего себя на публике, любящего управлять массами, но отнюдь не тонкого администратора и хозяйственника, не человека, способного заглядывать в будущее и переполненного новыми идеями. Что он действительно умел блестяще, так это удивительно точно улавливать настроение общества, разгадывать интриги соперников и наносить упреждающие удары. При этом ему нельзя отказать в личной храбрости, хотя нередко он предпочитал неоправданно оттягивать решения.

Борис Ельцин, безусловно, являлся закономерным продуктом своей эпохи, ввиду чего нелепо было бы рассчитывать на осознанное и детальное понимание им всех сложнейших проблем экономики. Вместе с тем он, в отличие от Горбачева, в большей степени был способен брать на себя ответственность и идти на риск, выдвигая на самые высокие посты относительно молодых людей, взгляды которых зачастую самому ему были непонятны и даже чужды.

Лично мне всегда импонировало, что, не в пример многим другим известным политикам, Ельцин никогда не ругается матом, ровен в общении, умеет внимательно слушать и слышать подчиненных (что случается в среде высшего эшелона власти крайне редко). Правда, при этом шансы, что он послушается умного совета и последует ему, всегда были невелики.

Продолжая сравнительный анализ двух предыдущих руководителей нашей страны, следует отметить, что Свердловская область (которой некогда руководил Б. Ельцин) и Ставропольский край ( которым некогда руководил М. Горбачев) – весьма разные места. Крупнейший северный промышленный регион, жестко отлаженный, механистичный, и южный сельскохозяйственный район, зависящий от погодных условий и сельскохозяйственных вредителей… По самому характеру доставшейся ему вотчины Ельцин существенно больше похож на матерого секретаря обкома (сталинского типа), чем Горбачев.

Жена Бориса Николаевича, Наина – мягкая и очень скромная женщина никогда не доминировала в семье Ельциных (в отличие от Раисы Горбачевой) и это, между прочим, много говорит о характере самого Бориса Николаевича. Жена, как правило, обладает качествами, недостающими мужу.

Ельцин куда менее мягок, многословен и обтекаем, нежели Горбачев, и, соответственно, в нем больше решительности, жесткости и безразличия к чувствам окружающих его людей. Он мог много выпить, в бане попариться, в проруби искупаться – настоящий русский мужик по принятым понятиям. Однако Ельцин был не просто жестким, но подчас и жестоким. Не каждый способен приказать выбросить за борт корабля в ледяную воду Енисея своего пресс-секретаря (В. Костикова), нежно обнять и облобызать чиновника (С. Степашина), которого завтра сам уволит, устроить публичный незаслуженный разнос почтенному министру (Родионову, был такой министр обороны).

Ельцин вычеркнул из своей жизни десятки некогда очень близких ему людей и при этом больше о них не вспоминал. А ведь среди них были люди, которые ради него рисковали жизнью и карьерой. Из всех соратников и близких помощников Ельцина практически никто не дожил во власти до сегодняшнего дня.

Он безжалостно отметал тех, кого вчера обнимал и награждал, кого называл лучшим министром всех времен (так было с Павлом Грачевым – бывшим министром обороны). По-русски это называется – сдавать своих. Фактически за время своего президентства Ельцин сдал всех своих сторонников и близких соратников, если не считать членов семьи.

Лучший пример здесь – все тот же бывший министр обороны Павел Грачев, простоватый и грубоватый десантник, который в 1991 году во время августовского путча принял сторону Бориса Ельцина, за что был произведен в министры. Грачев выпивал вместе с Президентом, ходил с ним в баню, купался, отдыхал и, казалось, пользовался его безграничным доверием, хотя явно был некомпетентен – провалил чеченскую кампанию 1994-1995 гг. и реформу армии. Все прегрешения прощались Грачеву, награды сыпались на него как из рога изобилия, но пришло время, и в одночасье он исчез из жизни Ельцина. Как будто его никогда и не было.


Еще от автора Борис Григорьевич Фёдоров
Борис Ельцин. Воспоминания личных помощников. То было время великой свободы…

То было время великой свободы, которая зачастую противоречила здравому смыслу. Эту свободу привнес первый президент России Борис Ельцин. Взбалмошный самодур и жесткий политический лидер, сложный и противоречивый человек. О том, каким был Борис Ельцин, как принимались политические решения, повернувшие ход истории страны, вспоминают люди, входившие в круг самых близких, доверенных лиц: его пресс-секретарь (Павел Вощанов), первый помощник (Лев Суханов), министр финансов (Борис Федоров), близкий друг (Михаил Полторанин) и начальник службы безопасности президента (Александр Коржаков) рисуют сложный и многогранный портрет не только «царя Бориса», и но и целой эпохи.


Переход к рынку. Концепция и программа

«Страна должна знать своих героев» — эта мысль заставляет нас обратиться к истокам преобразований, не только лишивших народ надежды на «светлое будущее», но и оставивших страну, занимавшую по уровню экономического развития второе место в мире, без какой-либо привлекательной исторической перспективы. В условиях, когда все большая часть населения формируется в условиях отсутствия исторической памяти, как нельзя более актуальным обратиться к истокам реформ и преобразований, сделавших реальной постановку вопроса о сроках прекращения существования России как самостоятельного государства.


10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы

Издательская аннотация, 1999 г.: Борис Федоров создал движение `Вперед, Россия!`. Ему всегда хотелось видеть свою страну не на задворках мирового сообщества. Он убежден, что знает, как достичь благоденствия и процветания России. К сожалению, ему очень редко везло в политике, а его служебная устремленность на ниве сохранения российских финансов постоянно натыкалась на непонимание и противодействие. Но он продолжает — медленно, тяжко и верно. Он молод и напорист. И у него все впереди.Андрей Илларионов, 2010 г.: За год во власти Федоров совершил невероятное: сократив государственные расходы на 20 % ВВП, он почти полностью ликвидировал чудовищный развал государственных финансов, вызванный банкротством СССР в 1991 году и политикой гайдаровского правительства в 1992 году.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.