Пытаясь понять Россию - [38]
Черномырдин попросил присутствующих высказаться "за" или "против". "Против", насколько я помню, никто не выступил. Так начался период ожесточенного противоборства, когда парламент оставался в Белом Доме и не расходился, а исполнительная власть не знала, что предпринять, так как не хотела прибегать к прямому насилию.
Мне запомнилось воспоследовавшее вскоре совещание, которое вел премьер – там происходили удивительные вещи. Царило ощущение беспомощности и растерянности. Мне показалось даже, что многие для храбрости приняли дозу спиртного. Заседание походило на какой-то спектакль абсурда. То поднимут одного министра и требуют отключить в Белом Доме все телефоны, но почему-то сделать это нет возможности. То вдруг начинают интересоваться у "гражданского" заместителя министра обороны А. Кокошина, кто он такой, и требуют, чтобы пришел кто-нибудь другой – в военной форме… Представители органов рапортовали, что иностранные резиденты ничего не предпринимают, и что про Белый Дом сами они ничего не знают – планов у них нет и т. д. Все пребывали в унынии. Только Черномырдин демонстрировал решительность и энергию.
Мы недоумевали, почему затягивается противостояние, почему силовики бездействуют? Ходили слухи, что министр обороны П. Грачев всячески уклоняется от активных действий и т. д. Позднее это подтвердил в своей книге и Президент Ельцин. Благодаря бездействию власти, "сидение" парламентариев в Белом Доме продлевалось на неопределенный срок, и это еще больше дестабилизировало обстановку в обществе.
В разгар этих событий подал в отставку министр внешнеэкономических связей С. Глазьев, который длительное время перед тем "флиртовал" с вице-президентом А. Руцким и не пользовался большой популярностью в правительстве. С. Глазьев – серьезный и прямой человек, но экономические взгляды его были весьма странны, а порой откровенно ошибочны (хотя по другим проблемам мы нормально сотрудничали). Мне кажется, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что среди реформаторов Глазьев, как экономист, был на втором плане, а у левых сразу стал экономической "звездой".
В дальнейшем С. Глазьев все больше "опускался" в выборе союзников, зациклился на своих ошибочных экономических теориях, начал охаивать всех и вся. Издание книг под названием "Геноцид" перевело его личную войну с реформами и реформаторами в разряд какой-то паранойи. Критического отношения к семидесяти годам советской власти у него вообще не осталось.
В конце сентября 1993 года мы с А. Шохиным отправились на ежегодную сессию МВФ и МБРР (он для этого заказал правительственный самолет). В стране политический кризис, а нам предстояло ехать обсуждать экономические вопросы и проблемы сотрудничества с международными финансовыми организациями.
Интересно, что вернулся я в Москву из Вашингтона именно 3 октября 1993 года. Самолет приземлился в Шереметьево примерно в 16.00 и, страшно устав от длительного перелета с пересадкой в Лондоне, я сразу поехал домой. Из дома я на всякий случай позвонил Гайдару и спросил, нет ли необходимости приехать в правительство. Он сказал мне, что такой необходимости нет.
Честно говоря, я сразу лег спать, так как был измотан – сказывалась большая разница во времени. Вдруг меня будит жена и говорит, что по телевидению выступает Гайдар и призывает всех москвичей прийти к зданию мэрии на Тверской улице для защиты завоеваний демократии. Я был шокирован и озадачен. Мне никто не звонил и ничего не говорил. Что это все значило? Я немедленно вызвал машину, чтобы ехать на Старую площадь в правительство.
Охрану мне, как и другим "простым" членам правительства, дали сразу после начала сентябрьских событий. Охранников было трое, и работали они посменно, а в приемной в Минфине некоторое время сидел здоровенный омоновец в камуфляжной форме и с автоматом.
Ни до описываемых событий, ни после у меня никогда не было охраны. Собственно, она мне только мешала – с семьей выехать куда-то было трудно (не хватало места).
Надо сказать, что в 1993 году я однажды спросил главу охраны Президента А. Коржакова, насколько надежно телохранитель может защитить от профессионального наемного убийцы? Например, от снайпера, который стреляет с расстояния в один километр? Он ответил, что абсолютной гарантии защиты дать, разумеется, нельзя – охрана приставлена к нам, в первую очередь, для того, чтобы оградить нас от психов, непрофессионалов и хулиганов.
На Старой площади, когда я туда приехал (был уже вечер, часов десять), царило относительное спокойствие. Во всяком случае, делать мне там было нечего – как гражданское лицо, не допущенное к "силовым" планам высшей власти, я ни в чем не участвовал. Я даже умудрился вздремнуть в комнате отдыха.
Однако потом у кого-то возник вопрос, есть ли у правительства резервы наличных денег на случай длительного продолжения беспорядков? В Минфине никогда не было наличных денег, а наши попытки дозвониться в Центробанк В. Геращенко в ту ночь не увенчались успехом. Там все как будто вымерли начальство найти не удалось.
Тогда мы связались с некоторыми коммерческими банками, в которых были тогда размещены счета правительства, и попросили привезти наши деньги наличными на Старую площадь. Некоторые банки (например, "Мост-банк") очень быстро откликнулись. В. Гусинский даже просил Черномырдина дать им оружие он был одним из тех, кто не собирался отсиживаться в кустах (служба безопасности "Моста" насчитывала тогда сотни людей и могла, в случае необходимости, представлять серьезную силу).
То было время великой свободы, которая зачастую противоречила здравому смыслу. Эту свободу привнес первый президент России Борис Ельцин. Взбалмошный самодур и жесткий политический лидер, сложный и противоречивый человек. О том, каким был Борис Ельцин, как принимались политические решения, повернувшие ход истории страны, вспоминают люди, входившие в круг самых близких, доверенных лиц: его пресс-секретарь (Павел Вощанов), первый помощник (Лев Суханов), министр финансов (Борис Федоров), близкий друг (Михаил Полторанин) и начальник службы безопасности президента (Александр Коржаков) рисуют сложный и многогранный портрет не только «царя Бориса», и но и целой эпохи.
«Страна должна знать своих героев» — эта мысль заставляет нас обратиться к истокам преобразований, не только лишивших народ надежды на «светлое будущее», но и оставивших страну, занимавшую по уровню экономического развития второе место в мире, без какой-либо привлекательной исторической перспективы. В условиях, когда все большая часть населения формируется в условиях отсутствия исторической памяти, как нельзя более актуальным обратиться к истокам реформ и преобразований, сделавших реальной постановку вопроса о сроках прекращения существования России как самостоятельного государства.
Издательская аннотация, 1999 г.: Борис Федоров создал движение `Вперед, Россия!`. Ему всегда хотелось видеть свою страну не на задворках мирового сообщества. Он убежден, что знает, как достичь благоденствия и процветания России. К сожалению, ему очень редко везло в политике, а его служебная устремленность на ниве сохранения российских финансов постоянно натыкалась на непонимание и противодействие. Но он продолжает — медленно, тяжко и верно. Он молод и напорист. И у него все впереди.Андрей Илларионов, 2010 г.: За год во власти Федоров совершил невероятное: сократив государственные расходы на 20 % ВВП, он почти полностью ликвидировал чудовищный развал государственных финансов, вызванный банкротством СССР в 1991 году и политикой гайдаровского правительства в 1992 году.
В монографии на основе широкого круга источников и литературы рассматривается проблема присоединения Марийского края к Русскому государству. Основное внимание уделено периоду с 1521 по 1557 годы, когда произошли решающие события, приведшие к вхождению марийского народа в состав России. В работе рассматриваются вопросы, которые ранее не затрагивались в предыдущих исследованиях. Анализируются социальный статус марийцев в составе Казанского ханства, выделяются их место и роль в системе московско-казанских отношений, освещается Черемисская война 1552–1557 гг., определяются последствия присоединения Марийского края к России. Книга адресована преподавателям, студентам и всем тем, кто интересуется средневековой историей Поволжья и России.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.