Пытаясь понять Россию - [15]
Отсюда же (из-за боязни роста патриотических настроений) и странное стремление Запада защищать от нас чеченцев, как в прошлом веке Запад защищал от нас турок. Сдерживание "русской угрозы" важнее христианского братства. Усмирение России на протяжении веков было любимым занятием западных держав.
Вспомним хотя бы историю с Крымской войной. В Лондоне поставлено много памятников, посвященных этой "героической" кампании. Все слышали о гибельной атаке бригады легкой кавалерии (The charge of the light brigade), но никто из лондонцев не смог мне сказать, что делали в Крыму англичане и французы (первых погибло 20 тысяч, вторых – 100 тысяч). Я спрашивал многих своих друзей-англичан: что вы там делали, во имя чего ваши солдаты умирали в России? Никто ничего вразумительного мне так и не ответил.
Россия вступила в конфликт с Турцией, защищая христианских паломников в Палестине, а Англия и Франция бросились защищать Турцию.
Точно так же в будущем им будет трудно отвечать на вопросы о поддержке Западом чеченских террористов.
Откуда же берется страх перед русскими? Наверное, чаще всего боятся того, чего не понимают или понимают плохо. Что-то ужасное, дикое и пьяное, мерещится в дальних снегах Сибири. При этом все знают, что миллионы и миллионы русских граждан в XX столетии эмигрировали на Запад и ничуть не погубили его. Напротив, русские ассимилировались и стали французами, американцами, канадцами быстрее, чем представители многих других народов. Есть в этом что-то мистическое и иррациональное.
На мой взгляд, налицо двойной стандарт, отсутствие объективности, которые можно объяснить только вековой, застарелой подозрительностью к России, удивительным образом сохраняющейся на генетическом уровне. Вместо того, чтобы поддержать нас и помочь в борьбе с международным терроризмом, Запад угрожает приостановить помощь МВФ. Очень жаль. От комплексов надо избавляться. Это выгодно всем.
ГЛАВА 5
Откуда взялся Гайдар?
Экономические реформы в России справедливо связывают с именем Егора Гайдара, который, как многим показалось, в 1991 году появился ниоткуда. Ни для кого не секрет, что ни Михаил Горбачев, ни Борис Ельцин настоящими идеологами реформ никогда не были – роль символа реформаторства досталась тогда малоизвестному молодому экономисту. Ему же была уготовлена роль козла отпущения за все мыслимые и немыслимые огрехи власти.
Действительно, во времена Советского Союза Егор Гайдар никогда не занимал высоких должностей в исполнительной власти. Он был известен лишь в узких кругах как экономист и журналист, работавший в таких солидных партийных изданиях, как журнал "Коммунист" и газета "Правда". Впрочем, Григорий Явлинский приглашал Гайдара на место министра труда в российское правительство образца 1990 года, но тот отказался.
С другой стороны, имя Гайдара было известно любому человеку в Советском Союзе благодаря книгам деда Егора Тимуровича – знаменитого детского писателя Аркадия Гайдара (он погиб во время Второй мировой войны). В этом смысле он, безусловно, принадлежал к советской элите.
Мне кажется, есть две основные причины, почему осенью 1991 года во главе экономической политики России (фактически – правительства) встал интеллигентный и хорошо образованный экономист-теоретик, а не умудренный опытом и возрастом политик-практик. Тогдашний возраст Егора Гайдара (36 лет) для чиновника такого уровня был по советским стандартам почти младенческим.
Первая причина – чисто формальная. В российском правительстве премьер-министра Ивана Силаева (1990-1991 гг.) в тот момент не было ни одного серьезного экономиста и ни одного по-настоящему решительного человека. На безрыбье и рак – щука, гласит русская народная пословица.
Кроме того, желающих работать с Ельциным среди высших советских чиновников тогда было еще немного. Учитывая былую мощь СССР, почти никто не верил, что все это всерьез и надолго. Ставить на эксцентричного Ельцина никто не спешил. И потом, только что, в августе 1991 года, рухнула последняя попытка возродить Советский Союз (ГКЧП !),
ГКЧП – Государственный комитет по чрезвычайному положению, созданный Янаевым, Павловым и другими горбачевскими соратниками для остановки демократизации и развала СССР.
и все бывшие члены советского правительства были у Ельцина под подозрением. Советские чиновники тогда считались "чужими" (потом все изменится), что давало шанс молодежи.
С другой стороны, к осени 1991 года сложилась ситуация, когда Борис Ельцин де-факто взял реальную власть в стране в свои руки. ЦК КПСС и советское правительство пали, СССР уже умирал, все более очевидной становилась вопиющая некомпетентность тогдашнего российского правительства И. Силаева. Надо было что-то делать, что-то предпринимать, так как продолжать и дальше обвинять во всем только Горбачева было уже невозможно, а делать дело как раз было и некому.
Ко всему, после одержанной в августе 1991 года политической победы, Борис Ельцин, как обычно, сразу стал пассивным, устранился от дел и ушел в отпуск писать мемуары.
Именно в этот удивительный момент вакуума власти на политической арене появляется Егор Гайдар. К тому времени он уже возглавил Институт экономической политики при Академии народного хозяйства А. Аганбегя-на, но широкой известности в стране и за рубежом не имел. Я помню, как на обсуждении вопроса о том, кого пригласить на конференцию по проблемам экономики СССР летом 1991 года в Европейский банк реконструкции и развития, я назвал фамилию Гайдара, но никто, кроме меня, его не знал. Внутри страны – та же картина; имени у него еще не было, запомнилась разве только дискуссия в журнале "Коммунист" между Егором Гайдаром и будущим премьером Виктором Черномырдиным (тогда министром) о развитии нефтегазовых месторождений.
То было время великой свободы, которая зачастую противоречила здравому смыслу. Эту свободу привнес первый президент России Борис Ельцин. Взбалмошный самодур и жесткий политический лидер, сложный и противоречивый человек. О том, каким был Борис Ельцин, как принимались политические решения, повернувшие ход истории страны, вспоминают люди, входившие в круг самых близких, доверенных лиц: его пресс-секретарь (Павел Вощанов), первый помощник (Лев Суханов), министр финансов (Борис Федоров), близкий друг (Михаил Полторанин) и начальник службы безопасности президента (Александр Коржаков) рисуют сложный и многогранный портрет не только «царя Бориса», и но и целой эпохи.
«Страна должна знать своих героев» — эта мысль заставляет нас обратиться к истокам преобразований, не только лишивших народ надежды на «светлое будущее», но и оставивших страну, занимавшую по уровню экономического развития второе место в мире, без какой-либо привлекательной исторической перспективы. В условиях, когда все большая часть населения формируется в условиях отсутствия исторической памяти, как нельзя более актуальным обратиться к истокам реформ и преобразований, сделавших реальной постановку вопроса о сроках прекращения существования России как самостоятельного государства.
Издательская аннотация, 1999 г.: Борис Федоров создал движение `Вперед, Россия!`. Ему всегда хотелось видеть свою страну не на задворках мирового сообщества. Он убежден, что знает, как достичь благоденствия и процветания России. К сожалению, ему очень редко везло в политике, а его служебная устремленность на ниве сохранения российских финансов постоянно натыкалась на непонимание и противодействие. Но он продолжает — медленно, тяжко и верно. Он молод и напорист. И у него все впереди.Андрей Илларионов, 2010 г.: За год во власти Федоров совершил невероятное: сократив государственные расходы на 20 % ВВП, он почти полностью ликвидировал чудовищный развал государственных финансов, вызванный банкротством СССР в 1991 году и политикой гайдаровского правительства в 1992 году.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.