Пыльные окна - [17]
Я дернул головой, будто действительно почувствовал на коже едкий ожог от темных липких капель.
Всего лишь сон. Однако, какой страшный, дикий.
Я совершенно взмок под одеялом.
И никак не мог придти в себя. Тяжело дыша, потер ладонями потное лицо.
В кране за дверью ванной комнаты мерно капала вода.
И было темно, хоть глаз выколи.
Кап-кап-кап…
Ненавижу незавернутые краны.
Надо было вылезать из-под одеяла, тащиться в ванную. Ужасно не хотелось этого делать.
Хотелось накрыть голову подушкой, и не слышать этого отвратительного мерного «кап-кап-кап». Китайская пытка.
Я пересилил себя.
Сбросил одеяло, подтянув плавки, пошлепал босыми ногами по ковролину. Не стал включать свет, на ощупь завернул ручку смесителя. И вернулся обратно, мельком глянув в сторону балконной двери. В промежутке между штор было черным-черно.
Горазд же я спать. Когда я отключился, вроде еще середина дня была.
Я зарылся под одеяло. Укрылся с головой, предвкушая, как провалюсь в сладкую дремоту.
Кап-кап-кап…
Так, я же завернул его до упора?
Вот молодцы, аж четыре звезды гостинице впаяли, а с кранами разобраться не могут.
Вот оно, то самое, что принято презрительно называть словом «совок».
Кутаясь в одеяло, я попытался закрыться от мерзкого звука, но ничего не получалось.
Я попытался отстраниться от него, подумать о другом, отвлечься. Посчитать овец наконец. Раз овца, два овца… Кап-кап-кап…
Ничего не получалось.
Попробуйте насильно изгонять из своего сознания какую-нибудь простейшую мысль — и она, словно из противоречия, начнет только сильнее цепляться к вам, как рыба-прилипала.
Кап-кап-кап…
Я только сейчас понял, что звук падающих капель доносится не из ванной комнаты. А с противоположной стороны.
От балконной двери.
Батарея, что ли, протекла?
Я приподнялся, опираясь локтем на подушку. Ничерта не видно.
Едва заметный овал журнального столика, серые прямоугольники задернутых штор. А за ними — чернота непроглядная.
И звук падающих капель.
Я почувствовал неприятный холодок.
Прищурился, подаваясь вперед.
Теперь сомнений не было — капли разбиваются о подоконник окна, выходящего на балкон.
И это не дождевые капли, которые падают с наружного карниза. Это с моей стороны, внутри комнаты.
Я поднялся с кровати.
Сделал несколько шагов по направлению к окну. Подцепив край шторы кончиками пальцев, плавно отогнул ее в сторону.
В сердце будто вцепилась чья-то ледяная лапа.
Я хватал ртом воздух, не в силах мириться с тем, что увидел ТАМ, за окном.
Там была не просто непроглядная чернота.
Там клубились чернильные вихри, мириады крошечных пузырьков.
Там была толща воды, едва сдерживаемая хрупким оконным стеклом.
Но оно уже поддавалось, сквозь крошечное отверстие в оконной раме просачивались мелкие капли, и…
Кап-кап-кап…
А за стеклом — непроглядная чернота, клубящаяся муть.
Я почувствовал, что у меня закладывает уши.
Где-то там, за стеклом, двигалось что-то громоздкое и живое, чернее даже этой непроглядной тьмы.
Я закричал, но мой голос утонул в заполненной спертым воздухом комнате.
Куда, куда мне бежать от этого бреда?
Я заперт, я один на один с бесконечной толщей воды, на громадной глубине.
Затаив дыхание, я бросился в противоположный конец номера, к дверям.
Распахнул дверь, и по ногам плеснуло ледяным потоком.
Коридор был заполнен водой так, что мне доставало до щиколотки.
В дальнем его конце горела тусклая лампочка, блики от которой играли на прибывающей воде. И откуда-то издалека слышался мерный шелест и бурление.
Вода прибывала.
Шлепая по ней, упираясь руками в стену, чтобы справиться с головокружением, не упасть и не отключиться, я побежал к выходу в холл.
Господи, да что же это такое?
Водохранилище, что ли, вышло из берегов?
Залило нас, накрыло гостиницу? И мы теперь на самом дне?
Да разве бывает так?
И гостиница вроде стояла значительно выше уровня воды, на подъеме. И как же я ничего не услышал?
И где все люди?!
— ЭЙ!!! — закричал я. — Есть кто живой?!
Лишь плеск и бурление прибывающей воды.
Я выбежал в холл, когда мне уже доставало почти до середины голени. Здесь никого не было.
Пустая лестница на второй этаж, кадки с фикусами, ветви которых слегка покачивались под напором подступающей снизу воды, уже подхватывающей кадки.
Стойка портье с какими-то рассыпанными бумагами.
И постепенно прибывающая вода.
Лилось из-под входных дверей, из коридора, из-за закрытых служебных дверей.
И даже со второго этажа по лестнице сбегали тоненькие веселые ручейки.
Я по наитию побежал на второй этаж. Я начал замерзать, ногам было холодно, сводило пальцы.
Миновав несколько лестничных пролетов, я оказался на чердачной лестнице.
Скорее, искать спасения на крыше!
Поджимая пальцы на ногах от соприкосновения с ледяными ступенями, полез по металлической пожарной лестнице, толкнул чердачную дверку и…
Вода плеснула мне в лицо, ослепляя.
Подхватила безвольное тело, пенясь и бурля, понесла куда-то вверх, вопреки всем законам физики.
Я лишь успел надуть щеки, ухватив легкими как можно больше спасительного кислорода. Да что там — не надышишься.
Я раскрыл глаза, и едва сдержался, чтобы не заорать, теряя остатки жизни вместе с потоком пузырей, в которые мой крик превратил бы остатки воздуха.
На улицы Москвы вышел «ночной охотник» – НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ ВАМПИР, не принадлежащий ни к Одному из официальных Кланов!На охоту за объявленным вне закона убийцей отправляются представители двух тайных организаций – вампирского Комитета Безопасности Темных Сил и человеческого Управления Внутреннего Контроля.Командование группой охотников поручается прирожденному воину – Высшему вампиру Сергею из Клана Тореадоров.Однако простая операция превращается в безжалостную войну, когда в игру вмешивается ТРЕТЬЯ СТОРОНА – Светлые маги из Ордена Хранителей Паутины.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
У воды множество форм. Это и мрачные грозовые облака, и безмятежность заснеженных полей севера, и неудержимый поток горной реки, и первый лёд – прозрачный и хрупкий… Вода – самое беспощадное зеркало, что выявляет и доблести, и пороки. Не клянись на крови, не проливай слёз – вглядись в зеркало воды, слушай её рассказы.
В этот сборник вошли повести и рассказы победителей литературного конкурса «Изумрудный дракон. Незаконченные сказания», проводившегося на интернет-портале «Цитадель Олмера» при участии журнала «Мир фантастики», действие которых разворачивается на земле Хьерварда.
Предновогодняя, засыпаемая снегом Москва. Начинающий дизайнер Северин Демихов счастлив. Жизнь складывается как нельзя лучше. Он знакомится с Жанной – девушкой своей мечты, получает заманчивое предложение от таинственного работодателя. Но Жанну похищают буквально на глазах у молодого человека, и работодатель оказывается замешан в этом деле. Северин вынужден принять его предложение. И начинается череда головокружительных приключений. Выясняется, что Жанну увезли в город болот и кошмаров Хмарьевск, который находится в Альтерре – кривом отражении нашей реальности.
«Она стоит на коленях, посреди кровати, на смятых простынях. Ждет, пока я разберусь с пряжкой ремня в джинсах, смотрит снизу вверх, накручивая на палец локон.– Хватит возиться, – улыбается она. – Мне уже не терпится!Розовая помада, лиловые тени на веках, пушистые ресницы, в мочках ушей – здоровенные кольца из розовой пластмассы. Светлые пряди собраны в два хвоста – конечно же розовыми – резинками, перекинуты вперед, стыдливо прикрывают ореолы сосков. В пупке посверкивает крохотная алмазная бабочка. Из одежды на ней только кружевные шортики и короткие носки земляничного цвета…».
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.
Конспирологический детективный роман про плохих людей в скверной ситуации с элементами сюрреализма, дарк фэнтези и неонуара.