Пылкая страсть - [80]

— Это верно, не имел, — резко сказала она. — Мои симпатии не принадлежат ни одной из сторон в борьбе между англичанами и американскими колонистами.

— Это был неудачный ход с моей стороны, ангел, и я все тебе объясню, когда мы вернемся из штаба. Думаю, нам лучше отправиться туда прямо сейчас. Милтон весьма нетерпелив.

В экипаже никто не проронил ни слова. Патриция молила Бога, чтобы Томас правильно ее понял. Но даже если так, хватит ли у него времени, чтобы что-то предпринять?

Полковник Милтон приветствовал ее со сдержанной учтивостью, указав на стул. Чарлз отказался присесть и продолжал стоять за спиной Патриции. Оба взволнованно ждали, пока Милтон усядется за свой большой письменный стол и начнет допрос.

— Итак, мадам Фэрчайлд, может быть, мы снова поговорим о капитане Керкленде? — начал Милтон.

— Полковник, я уже рассказала вам все, что о нем знаю, — раздраженно сказала Патриция.

— Вы провели с ним два месяца, мадам. Вы, должно быть, хорошо познакомились с его товарищами?

— Да, я неплохо знаю некоторых из его команды, — согласилась она.

Глаза Милтона сузились.

— Я имею в виду его связи на суше, мадам. Может быть, вы вспомните некоторые даты и места?

— За исключением короткого пребывания в доме его семьи в Виргинии, я все свое время провела в тесной каюте. Я была его пленницей, полковник.

Вместо доверительной улыбки на лице Милтона появилась кривая, пошлая усмешка.

— Уверен, что вы были не одиноки в своем заключении, мадам. Вы прелестная женщина, и я не могу поверить, чтобы капитан Керкленд не увлекся вами.

— Увлекся мною капитан или нет, это к делу не относится, полковник. Разумеется, я не поощряла его попытки войти ко мне в доверие. — Поведение Милтона становилось оскорбительным, и Патриция едва сдерживалась.

— Тем не менее за это время у вас была возможность с ним сойтись.

Патриция вызывающе посмотрела на Милтона, забыв о приличиях.

— Я понимаю, на что вы намекаете, полковник. Вероятно, вы полагаете, что капитан Керкленд разговаривал во сне? — Она бросила через плечо насмешливый взгляд на Рирдона. — Чарлз, ты не сказал, что от меня здесь ждут таких сведений!

Полковник наклонился над столом и решил быть поделикатнее.

— Мужчина более склонен откровенничать с женщиной, с которой он близок.

— Вы судите по личному опыту, полковник?

Он откинулся на спинку стула с непроницаемым лицом:

— Вы удивительно легко относитесь к нашему разговору, мадам Фэрчайлд. Слишком легко. По-видимому, вы не понимаете, что ваше положение весьма ненадежно.

Рирдон выступил вперед и стукнул тяжелым кулаком по столу.

— Я не потерплю угроз в ее адрес, Милтон!

— Я знаю, что благодаря вашим связям в правительстве вы пользуетесь большим влиянием, Рирдон, но вы должны понять, что я нахожусь при исполнении своих обязанностей.

— Полковник Милтон, я не отвечаю за действия капитана Керкленда, — сказала Патриция. — Повторяю, я была его пленницей и при первом удобном случае бежала. Не понимаю, почему вы считаете меня его сообщницей и высказываете какие-то подозрения? Ваши намеки унизительны.

— И я не позволю подвергать мадам дальнейшим оскорблениям, — заявил Чарлз. Он вернулся к стулу Патриции и положил руку ей на плечо.

Решительный стук в дверь прервал их разговор.

— Войдите! — раздраженно крикнул Милтон.

— Заключенный готов к отправке, сэр, — сказал вошедший молодой офицер.

Патриция повернула голову. Ее лицо побледнело, а глаза изумленно расширились, когда она увидела Стивена Керкленда, которого ввели в комнату двое солдат. Его руки и лодыжки были закованы в железные кандалы. Он выглядел изможденным и усталым. Она непроизвольно вскочила, и их взгляды встретились. Патриция увидела потрясение, а затем замешательство в его глазах: ведь она находилась в кабинете вражеского полковника. «Боже милостивый! Неужели он решил, что я его предала?» — с ужасом подумала она.

Оправившись от потрясения, Стивен понял, что, вероятно, ее допрашивают об их отношениях. Он подумал, что ради нее будет лучше проявить к ней враждебность.

Патриция сделала шаг к нему, и с ее губ едва не сорвались слова оправдания, но Рирдон удержал ее за руку.

— Стивен, это не то, что ты думаешь. Я не…

— Избавьте меня от своих объяснений, мадам Фэрчайлд. Мы оба игроки, и вам досталась выигрышная карта. — Его темноволосая голова склонилась в язвительном приветствии. — Мои поздравления, мадам! В конце концов вы доказали, что играете лучше меня.

— Выполняйте приказ, лейтенант, — сказал Милтон с безжалостным выражением лица.

Дверь в кабинет закрылась. Этот звук отозвался в сердце Патриции лязгом железных дверей тюремной камеры. Она опустилась на стул и закрыла глаза, стараясь забыть о прощальном презрительном взгляде Стивена. В ее ушах все еще звучал его насмешливый голос.

Она почувствовала, что близка к истерике. Ей хотелось громко зарыдать от отчаяния.

Почему? Если даже их любовь была обречена с самого начала, почему они должны расстаться именно так? Почему по крайней мере на прощание нельзя было сохранить нежность, чтобы вспоминать об этом впоследствии? Впереди ее ждут бесконечные дни, пустые и унылые, потому что ей не услышать больше смеха Стивена; дни, холодные и полные скорби, потому что ее не согреет тепло его прикосновений; лишенные страсти и желания, потому что его губы не смогут ее воспламенить.