Пыльца - [54]

– На самом деле ты не попадешь в Вирт. Ты пошлешь мне свою Тень. Затем я перенесу свое тело в Вирт. В моем теле будет твой разум. Если все пойдет по плану, мы вместе окажемся в Вирте. В Пьяном Можжевельнике. Но дыра закрыта чем-то вроде односторонней мембраны: она выпускает наружу пыльцу, но внутрь не пропускает ничего. Я пытался. Они оттолкнула меня. Это было больно. Я рассказываю тебе сейчас, чтобы ты знала, чего можно ждать. Думаю, мне удастся провести внутрь твою Тень. Я думаю, что ты достаточно… ну… достаточно дымчатая. Туманная, Понимаешь?

– Но мне страшно…

– Я буду рядом.

– Не будет никаких проблем, нет? – Это Зеро сказал Томми Голубю. – Уверен? Это же райское перо, не хер собачий. Вдруг она там умрет? Ты делал раньше такое… такую хрень с тенеобменом? Потому что если…

Я едва слышала их сквозь туман, пока моя Тень боролась со страхом.

– Мы будем наблюдать за вашим проходом через следящие перья, – я не сразу поняла, что теперь Зеро говорит со мной. – Если что… мы сразу вытянем вас туда. Ладно? Нам будет тяжело тебя потерять.

Какие-то эпизоды жизни, образы Белинды и Сапфира. Мои дети…

– Начнем.

И я потянулась к разуму Томми Голубя, позволяя дымным пальцам бегать по нему в поисках места, за которое можно схватиться. В ответ Голубь крепко уцепился за меня, и я закружилась в рассеянном свете – бритвенно острые вспышки желтого и красного жалили мою Тень. Ощущение такое, будто грызешь кусок стекла. Я сразу попыталась вырваться, оборвать неприятные ощущения, но Томми держал меня за горло.

– Спокойно, Сивилла, – сказал он. – Все в норме. Мы проходим. Держись.

Его перистые руки сжали мои, и мы устремились Низ, в царство мифов.

Мой самый первый сон.

Мои крылья.

Мы с Томми Голубем осторожно проплыли через свет и погрузились в темноту. Он успокаивающе говорил:

– Не волнуйся. Я здесь. Я рядом. Мы идем. Уже скоро. Спокойно. Никаких проблем. Уже скоро. Уже скоро.

Я не успевала думать… эта темнота… не отдалась… иные, такие странные существа двигались… в темноте… в моих мыслях… лики боли и утраты… быстрее, не поймать… их мир и мой мир… становились одним…

Я подняла руку к лицу, но не почувствовала ничего. Ни пальцев, ни рук, ни плеч, ни тела, ни головы, ни лица, ни голоса – только настойчивое сознание того, что я еще существую. Дверь открывается. Открывается. Дыра. Она дышит. Дверь дрожит. За дверью – другая дверь, и Томми Голубь тянет меня вниз, к дырке в небе.

– Аллергия вылезает отсюда, – говорит Томми Голубь. – Это Пьяный Можжевельник.

Я чувствую музыку. Она как лиловый туман. Я уже не понимаю, кто я, где я и зачем, только падаю… всё падаю… всё падаю… все падаем… все. Но… Господи! Дыра слишком мала, в нее не протиснуться и червю. Сначала я подумала, что это фокусы перспектив пока потом не поняла… черт! Я же к ней вплотную! В Вирте нет перспективы. Голубь!!! Что мы… Не успела закончить вопрос. Мою голову проталкивали дыру. Желтые пылинки проплывали через щель. Разгорелась боль. В мое дымное тело пришли мысли Томми: «Я не говорил тебе, как путешествовать по теням, Сивилла? Вся боль – иллюзия». Ну ладно, хорошо, что я это узнала, но переход между мирами все равно напоминал попытку протолкнуться в щель в горячей плоти. Страшно, как посадка на Луну. Моя голова выскочила в другой мир.

Я увидела сад. Сад… Я видела его раньше…

Темнота рассматривала меня. Шорохи сухих листьев. Пыльца, липнущая к коже… Последний мощный толчок вирткопа – и боль стала проходить, оставила потеки на стенках… и унялась совсем.

Первые чувства Белинды – отвращение и отторжение; это перо проникает слишком глубоко, чтобы принести удовольствие. По ее Тени шумно проносится Хендрикс. И карта, по которой она идет, совершенно не похожа на то, как она представляла себе Улей: дороги зеленые и извилистые, как корни дерева. Белинда – пассажир, а Блаш – Майк Меркурий, и вирткэб по имени Тошка танцует в живой структуре. Итак, карта сплетена из корней, а город – цветок, сосущий соки из карты. Вот оно, новое знание. Однако на самом деле икс-кэбом управляет Блаш, а Белинда – просто пассажир на этой волне. Но, по крайней мере, она вернулась на карту, даже на вирткарту, чувствует, как кожаный салон Тошки окутывает ее усыпительным наслаждением. Она чувствует, как кэб вздрагивает от удивления, когда снова наплывает знание:

ЧТО ПРОИСХОДИТ, ХОЗЯЙКА? – говорит Тошка. – МНЕ КАЗАЛОСЬ, Я ПРЯЧУСЬ В ЛИМБО.

Белинда велит ему перестать разговаривать и ехать дальше.

КОНЕЧНО. КТО ЗА РУЛЕМ? – спрашивает Тошка.

– Ее зовут Блаш. Можешь ей доверять.

ПОНЯЛ, НО КУДА МЫ ЕДЕМ?

– Мы едем по Вирту, Тошка. К центру карты.

Затем на линии появляется голос:

ГОВОРИТ ГАМБО ЙО-ЙО. ВЫЗЫВАЮ БЕЛИНДУ. ГАМБО ЙО-ЙО ВЫЗЫВАЕТ БЕЛИНДУ. МЫ ВЕДЕМ ТРАНСЛЯЦИЮ НА ВЕСЬ МАНЧЕСТЕР. КАК СЛЫШНО, БЕЛИНДА?

– Слышу тебя нормально, Гамбо.

РАССКАЖИ НАШИМ СЛУШАТЕЛЯМ, КАК ПРОХОДИТ ПУТЕШЕСТВИЕ.

– Уважаемые слушатели, пока все идет хорошо.

ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ.

КТО ЭТО? – спрашивает Тошка. – ЧТО ЭТОТ ГАМБО ДЕЛАЕТ НА МОЕЙ ВОЛНЕ?

– Тошка, заткнись и езжай.

Я ЕДУ.

Но куда? Крутые дороги ведут в темные джунгли. Солнце исчезло за облаком грязи. Белинда ничего не может разобрать на карте. Куда ей ехать? Тут корни мирового древа. Через дыру в карте просачивается пыльца. Жгучая вода. Капает сок из зеленых луковиц. Вокруг смыкается душный черный воздух. «Господи-такси, мы под землей», – думает Белинда. Мы под Манчестером. Сидящий сзади драйвер направляет кэб к отверстию в карте руками Блаш.