Пыльца - [49]

Секунда на размышление.

– Белинда.

– Белинда, Белинда! – кричит обдолбанный непогрешимый Гамбо. – Зашибись! С возвращением. – Гамбо вновь отводит руки, и иксерская история растворяется в музыке «Пинк Флойд».

– Не волнуйся. Узнать Гамбо – значит сразу его полюбить, – говорит Ванита. – Ну, и какие ощущения?

– В том-то и проблема… что я не могу разобраться. Такое чувство, что я растратила всю жизнь на воспоминания ни о чем. Хочется, чтобы со мной была карта. Без нее я все время чувствую себя потерянной.

– Поэтому ты и пришла к нам?

– Я хочу найти убийцу Койота. Теперь это мое дело. И чтобы сделать его, мне понадобится карта.

– Что ты успела узнать?

– Так на самом деле вы не думали, что я убийца?

– Гамбо знает, что ты не убийца, Бода. Он прошелся по архивам «Икс-кэба». Официальное подтверждение от Гамбо. Колумб обманул копов.

– Смерть Койота как-то связана с пыльцой.

– Мы знаем,

– Колумб – тоже.

– Тем лучше. Гамбо подозревает, что Крекер тоже приложил к этому руку.

Появляется фотография Крекера, спроецированная на дрожащую стену из головы Гамбо.

– Я его знаю, – говорит Белинда. – Пассажир сказал, что его зовут Девиль. Это Крекер?

– Да. Начальник копов.

– Крекер пытался убить меня.

Гамбо отрывает губы от трубки ровно настолько, чтобы проорать: «Бешеный свиненок!» Белинда не обращает внимания:

– Почему они хотят меня убить, Ванита?

– Ты просто слишком много знаешь, Белинда.

– Я ничего не знаю. Я совсем одна.

– Теперь нет. Ты нужна Гамбо.

– А ты всегда говоришь за Короля хиппов?

– Сама-то как думаешь?

– Я пришла сюда по своей воле, Ванита. И не да того, чтобы слушать этот… этот обдолбанный хипповский треп.

Ванита умолкает. Гамбо булькает бурбулятором, стекло которого искривляет и вытягивает его лицо. Потом чихает.

– Будь здо…

– Ванита, отстань!

Это Бода, она сама от себя такого не ожидал Она переступает через клубок проводов к месту, где сидит Гамбо. Она выдергивает трубку у него изо рта, хватает из воздуха перо Вишневого торчка – хрустят пальцы, жгучая боль, перья щекочут кожу. Все равно.

– Белинда, стой…

Цветной голос Ваниты. Все равно. Перо должно отправиться куда следует. Белинда тыкает им в рот Гамбо. Он давится и отплевывается, но она заставляет его глотать.

Глубже.

– Мне сказали, что аллергия появилась из мира Вирта под названием Пьяный Можжевельник. Это так? Гамбо! Это так?

– Точно как я думал. – Глаза Гамбо слезятся от внезапного возвращения в реальность.

– Объясни мне, что такое Пьяный Можжевельник.

– Это зеленое райское перо. Очень редкое. Гамбо ни одного не видел уже много лет.

– Что значит «райское перо»? Ну!

– Пошла ты!

– Гамбо…

– Ванита, не встревай. – Дальше снова с Гамбо. – Мы помогаем друг другу или как? Может, мне напустить на тебя Тень? А? Хочешь? Попробуешь теневой трах?

– Нет, нет… пожалуйста… В Можжевельнике можно оставить свой разум после смерти. Ты можешь жить там вечно, во сне. Это преисподняя, где правит некто Джон Берликорн. Там он живет со своей молодой женой, Персефоной.

– Персефона – последний пассажир Койота.

– Точно! Вот оно.

Белинда отпускает Гамбо. Ванита подходит успокоить его.

– Все нормально, Ванита. Суперклево. – Он поворачивается к Белинде и фокусирует на ней взгляд. – Потому тебя и хотели убить, драйвер. Ты слишком много знаешь о сонном семени. Вирт вторгается в наш мир, а Персефона – источник аллергии. Колумб – путь, по которому приходит пыльца.

– Значит, Колумб убил Койота, когда он доехал до места?

– Может быть, сейчас важнее остановить проникновение Вирта. Опасность смертельная, каждый раз, когда кто-то чихает, он ставит еще одну подпись под нашим приговором.

– Мы что-нибудь можем сделать?

– Ааааааааапчхххххххи!!!!! Простите. – Гамбо вставил перо Вишневого торчка обратно в рот, чтобы еще раз глотнуть реальности, и продолжил: – Нужно, чтобы ты встретилась с Колумбом.

– Ты можешь это устроить, Гамбо? – спрашивает Белинда.

– Можно устроить, но это опасно. Хочешь рискнуть?

– Хочу.

– Первый шаг – снова подключить тебя к карте Улья.

– Я готова.

Рот Гамбо искривляется в черной от травы ухмылке, которую не может скрыть даже занавесь его волос. Потом он смотрит на большие морские часы в нише на стене. Они показывают 11:42. Гамбо сдвигает настройку так, что рисунок музыки «Пинк Флойд» превращается во множество черно-желтых насекомых, которые ползают по стенам.

– Это иксерская карта, – говорит он.

– О Господи.

– Но сначала… эфир…

Зеро Клегг позвонил мне в субботу утром, без пяти двенадцать, и спросил, слушала ли я в последнее время Гамбо.

– Все, все, можешь не говорить, – сказал он, прежде чем я успела вставить хоть слово. – По твоей реакции, Си, сразу понятно, что нет.

– А что он передает? – спросила я. – Список всех известных муняшек? – За ночь, как обычно, было обнаружено полдесятка трупов мунят.

– Хуже.

– Говори.

Зеро притих. Это было необычно. Что-то не так. За сто пятьдесят два года жизни со мной происходило множество странных и неожиданных вещей, но слова, которые я услышала в тот день по телефону, навсегда останутся в самых глубинах моей Тени. Зеро поставил мне запись утренней передачи Гамбо Йо-Йо, с 11:42 до 11:45. В начале записи слышалась затихающая музыка, потом, когда музыка еще не успела кончиться, включался голос. Говорил не Гамбо, более того, голос был женский…