Пылающий мир - [57]

Нора бежит в туннель и просовывает голову через разбитое окно.

— Маркус! Тащи сюда свой крепкий зад! Начата посадка на рейс 666! Джули колеблется, но потом следует за Норой.

Я смотрю на Джоанну и Алекса. Они смотрят на меня. Когда я связываю поясами их запястья, то надеюсь, что волнение, которое я вижу в их тусклых глазах, — это понимание, а может, и прощение.

* * *

В истории коммерческих авиаперевозок ещё не было такого быстрого вылета.

Самолёт отъезжает от терминала в тот момент, когда я закрываю за собой дверь. Никто не ищет свои места, не сражается с багажными полками, ну, и, само собой, никто не рассказывает о правилах полёта. Пока я запираю ребятишек в туалете — кажется, когда я их нашёл, им там было довольно комфортно — Эйбрам несётся по взлётной полосе, словно едет в спортивном автомобиле, а не на самолёте. Чёрные точки позади нас выросли в большие чёрные пятна. Их бессвязный гул, как жужжание разъярённых пчёл, забивается мне в уши. Когда Эйбрам даёт газу и самолёт рвётся вперед, я чуть не падаю в проходе.

— Р! — кричит из бизнес-класса Джули. — Иди сюда!

Я пытаюсь продвигаться вперёд, но сила инерции тянет меня назад. Пока я добираюсь до Джули, самолёт дрожит и трясётся, словно мы едем по просёлочной дороге.

— Маркус! — кричит Эйбрам. М сидит в конце бизнес-класса, за несколько сидений от нас. — Ты же очистил взлётную полосу, да?

— Ага, — отвечает М сквозь зубы, сжимая дрожащими пальцами подлокотники кресла.

Нора хлопается на кресло рядом с ним и улыбается.

— Боишься летать?

Он таращит глаза. На лбу блестят бисеринки пота.

— Немного.

— Я никогда раньше не летала. Я в восторге.

— Рад за тебя, — ворчит он, и Нора хохочет. Она тянется к нему и кладёт ладонь ему на руку.

— Маркус. Мы столько пережили, что просто не можем погибнуть в долбаной авиакатастрофе.

М делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Нора похлопывает его по руке и возвращается на своё место.

Я падаю на своё рядом с Джули и пристёгиваюсь, поскольку самолёт угрожает развалиться на части. Она тянется и берёт меня за руку, но я не вижу в её глазах страха. Несмотря ни на что, даже на то, что над нами нависло множество возможных смертей — грохочущий самолёт, вертолёты позади, неизвестная дикая местность, в которую мы летим мы летим, — её глаза полны надежд. Они так сияют, что я могу поклясться, что на мгновение в их ледяной синеве появляется золотой проблеск.

— Ну вот, — говорит она. Самолёт делает последний рывок и отрывается от земли. Тряска прекращается. Остаётся только гул двигателей. Мы скользим сквозь пространство.

— Ух ты! — выдыхает Эйбрам сам себе, и я понимаю, что он почти не надеялся, что это сработает.

Я изучаю окно позади себя, пока не нахожу наших преследователей. Теперь их отчетливо видно, но они перестали увеличиваться. Если бы они были оснащены ракетами или даже крупнокалиберными пушками как предыдущий вертолёт, у нас могли бы быть проблемы, но эти вертолёты не боевые. Это лёгкий авиатранспорт, который достался им от новостных станций и корпораций, и когда мы набираем скорость, они сжимаются под нами, и отдалённые вспышки винтовок и пистолетов становятся всё менее и менее пугающими. Наконец, возвышающиеся кучевые облака принимают нас в свои хлопковые недра, и мир становится белым.

Тяжелый вздох вырывается из М в виде недоверчивого смешка. Нора изумлённо выглядывает в окно.

Я слышу, как в кабине, в кресле второго пилота, хихикает и хлопает в ладоши Спраут.

Джули сжимает мою руку, и я понимаю, что это левая рука. Она или не обращает внимания на боль в пальце, или совсем про него забыла.

Проигрыватель всё ещё включён. В относительной тишине нашего взлёта я слышу, как он щёлкает и перескакивает на внутреннюю дорожку. Потом турбулентность раскачивает салон и иголка царапает по нескольким песням, приземляясь практически там же, где мы её оставили — на горьковато-сладкой мелодии медленно нарастающей красоты.

«Итак, пытаясь изменить свою жизнь, Мы вместо этого решили Оборвать нить, которой мы были Пришиты к этому ужасному гобелену, А почему бы и не попробовать? Прекрасная погода для полёта».

Окружающий нас туман несколько раз мерцает, и внезапно мы оказываемся над ним. Перед нам предстаёт невероятный фантастический пейзаж с кремово- розовыми башнями. Кое-где внизу, в дырах, проглядывает настоящий мир, полный обещаний и угроз, которые требуют, чтобы мы вернулись и вступили в схватку.

— Мы идём, — говорю я миру, сжимая руку Джули. — Мы готовы.

Часть 2 Подвал

«Они жили одним моментом, без воспоминаний, без надежды».

Альбер Камю, «Чума»

Глава 1

МЫ

МАЛЬЧИК ОДИНОКО бредёт по шоссе. Он идёт уже очень долго. Его «Найки» развалились много лет назад, и ноги отрастили собственные «ботинки» — нежную плоть защищает слой мозолей. Мальчик мёртв, но он не сгнил. Его смуглая кожа пепельно-серого цвета, но мощное противостояние в течение многих лет сохраняло её плотность. Чума не победила мальчика. Он держит её на расстоянии вытянутой руки и раздумывает над её предложением.

Мы следуем за мальчиком, как и за другими, крутимся неподалёку и проникаем сквозь него, считывая страницы его короткого жизненного романа. Но мы держимся к нему ближе, чем к остальным. Он интересует нас. Он выглядит на семь лет, но на самом деле ему намного больше, будто бы его законсервировали и спрятали в погреб. Так что мы не можем предсказать его взросление. Смерть приостановила его жизнь, но не смогла убить. Он сражается с ней каким-то неожиданным оружием, использует его как нож для открытия секретных сундуков, и мы не совсем уверены, что знаем, кто он такой.