Пылающие алтари - [7]
Эллинарх Дион часто бывал на невольничьем рынке. В его обязанности входило надзирать за торговлей. Но была еще одна причина, которая влекла самого влиятельного в городе эллина в гущу пестрой толпы. На невольничьем рынке среди фокусников, бродячих предсказателей судьбы, врачевателей и просто обманщиков, — торгующих целительным зельем и любовными напитками, можно встретить бродячих мудрецов в темных плащах философов, походные сумы которых порой хранят самые неожиданные вещи, начиная с кусочков дерева, имеющих магическую силу, и кончая свитками с пророчествами Сивиллы и даже «Основными положениями» Эпикура. Книга эта заключает в себе великие блага для того, кто взял ее в руки. Она избавляет читающих от тщеты надежд и чрезмерных желаний, от суеверных страхов перед богами, перед смертью и привидениями. Она приносит душе мир, спокойствие и свободу…
Был один из редких дней, когда не проводилась распродажа пленников. Дион шел вдоль винного ряда. Здесь толкались те, у кого выкроился свободный час, чтобы поболтать с приятелями, выпить с ними кратер[16] прохладного вина, достоинства которого на разные голоса расхваливают торговцы. Пожалуйста, подходи, если у тебя завелся лишний денарий, бери вино самосатское либо фанагорийское, а то и привезенные из самой Италии фалернское или кампанское, добавляй по вкусу родниковой воды и пей себе на здоровье!
Амфоры с вином вкопаны в землю под навесами, поближе к берегу. Кое-где между ними дымятся аутепсы[17]. Это для любителей подогретого вина. Для остальных же прислужники, спускаясь под обрыв, где пробиваются ключи, приносят воду, такую студеную, что ломит зубы. Вода нужна не только для разбавления вина. Ею еще приводят в чувство тех, кто упился, употребляя вино «по-скифски».
Благодаря дотошным греческим торговцам скифы познали, что такое вино — этот «божественный нектар», и отдают за него все, что имеют. С чисто варварской прямотой они решили, что разбавлять вино водой — только губить добро, дорогой ценой доставшееся, и употребляют его по-своему, неразбавленным. Теперь уже и в Танаисе многие эллины пьют лучшее родосское вино «по-скифски».
Дион остановился у аутепсы и попросил подогретого массика — вина, достойного Олимпа. Продавец наполнил кратер и с поклоном поднес эллинарху. Тонкий аромат, исходивший от теплого напитка, привел Диона в хорошее настроение, навеял воспоминания юности.
Осушив сосуд, эллинарх заметил, что в дальнем конце рынка собрался народ. Заплатил продавцу и направился туда.
По тому, сколь многолюдно было сборище, Дион безошибочно определил, что выступает эпикуреец. Проповедь его так необычна, так не похожа на речи других бродячих философов, что вокруг немедленно образуется толпа. Смелость суждений эпикурейцев вызывает ненависть жрецов и знати, а бедный люд охотно ловит их слова. Дион сам с удовольствием слушает этих странных мудрецов, славящих жизнь, отказывающих богам в праве вмешиваться в дела людей.
Толпа взволнованно гудела, из ее центра доносились крики, и эллинарх понял, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Протиснувшись ближе, он увидел сразу двух философов. Один — державшийся с достоинством благообразный старик. Другой — молодой, растрепанный и возбужденный. Взобравшись на камни, они вели полемику, призывая окружающих судить, кто из них прав.
В толпе разгорелись жесточайшие споры, кое-где перешедшие уже в потасовку. Но философы не обращали на это ни малейшего внимания.
— Необузданность страстей — вечный источник ссор, драк и войн, — говорил старик. — Независимость от них — благо, доступное немногим. Есть золотое правило: в любом деле ищи середину. Плывя по середине реки, не наскочишь на камни и не сядешь на мель.
Молодой эпикуреец высказывал такие мысли, которые «нечестивому» мудрецу Эпикуру и не снились:
— Как можно держаться золотой середины, если бездельники нежатся в пуховиках и роскошествуют на пирах, а у бедного собрата их, тяжким трудом добывающего пропитание, сборщики податей отбирают последнее имущество за неуплату долгов?
Но старик продолжал стоять на своем:
— В жизни важна умеренность. Взгляни на обжору во время еды. Не видел я на земле зрелища, отвратительнее. Счастье не в куске жареного зайца, а в воздержании.
— Сильные сами присвоили себе право на роскошь! Солнце одинаково светит и бедняку и богачу, согревает тирана и раба его. Лучи солнца проникают в дворцовые покои и зияющие провалы каменоломен. Оно дает жизнь всему сущему. Оно основа жизни и источник благ, которые отпущены для всех поровну. Все честно трудиться должны, и все в мире общим должно быть. Вот какая золотая середина приемлема для меня!
Кто-то тронул Диона за плечо. Обернувшись, эллинарх увидел знакомого купца, богатого и влиятельного.
— Почему ты не прикажешь отрезать смутьянам языки?
— Я не хочу создавать дурную славу городу, — ответил Дион. — Мы должны быть свободны от обвинений в нетерпимости к высказанному мнению.
Вызвав стражников, эллинарх приказал успокоить толпу. К тому времени проповедники исчезли.
То, что говорил молодой эпикуреец, в какой-то степени было созвучно мыслям Диона. Варварский практицизм матери, в духе которого он был воспитан, уравнивал всех людей перед природой, которая представлялась им сонмом богов, требующих не меньшего внимания к себе, чем любой из великих олимпийцев. И попробуй обойди кого-нибудь из них жертвой — будет преследовать до конца твоей жизни. Удачливым станешь, если сумеешь угодить всем. А где же брать средства на жертвы, если у эллинов и римлян насчитывается более тридцати тысяч богов?
Курение – это привычка, и в то же время навязчивая химическая и эмоциональная зависимость, которую вы тесно увязываете с вашей повседневной деятельностью и сценариями жизни. Когда-то вы придали курению эмоциональную привлекательность, приписали его к зоне комфорта, сделали тем, что вам нравится. Таким образом, вы полностью заблокировали критическое отношение к курению. Очевидное проявление разрушительных последствий курения растянуто во времени и может быть значительно отстроченным, это также затрудняет адекватную оценку вреда этой привычки самим курильщиком.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.