Пылающие алтари - [28]
Томирия поднялась с ложа, чтобы произнести вступительное слово, но резкий голос перебил ее:
— Слова! Прошу слова!
Досимоксарф досадливо поморщился — кто-то из вождей явно нарушил традицию: первое слово всегда было за царицей.
Тот же неприятный голос продолжал:
— Я знаю, что поступаю не по правилам. Но и царица нарушила их. Онесик, сын Байораспа, из рода Лисицы просит слова!
Посох качнулся — говори…
— По какому праву, царица, два инородца присутствуют на Большом Совете вождей? Я имею в виду меота и хромого эллина. Требую их немедленного удаления с Совета!
Посох накренился в сторону Томирии.
— Отвечаю тебе, род Лисицы: их присутствие связано с сегодняшним Советом. Они необходимы здесь.
— Я протестую и требую их удаления!
Но поднятые одновременно двенадцать посохов заставили вождя рода Лисицы умолкнуть. Инородцам разрешили остаться на Большом Совете.
— Я много думала, славнейшие, прежде чем собрать вас на Большой Совет. Думала и делала. Сиракам нужно постоянное войско! — Голос царицы молодо звенел и метался под куполом шатра. — Вы знаете не хуже меня, что делается в степи. Готы и гунны угрожают самому существованию сарматских племен. Только постоянное войско и всеобщий союз родственных народов может оградить нас от неприятностей. Предлагаю каждому роду дать воинов для постоянного войска! Начальником над ним ставлю хромого эллина. Слышишь ты, Онесик из рода Лисицы? Этот эллин — прославленный стратег Танаиса Дион, сын Деметрия. Он обучит наших воинов искусству эллинского боя.
— Говорит Онесик, сын Байораспа. А какие причины есть для того, чтобы вверить наших воинов инородцу, да еще из Боспора, где немало сынов степи томится в рабстве?
— Дион боспорским Тибериям — враг. Кроме того, я ручаюсь за его честность. Мы, сираки, вернули ему жизнь!
— А кого ты отдашь под начало этому щенку из лягушиных болот Антикита?
Словно жаром обдало крутые скулы дандарида, брови его поднялись, изогнулись, как лук в руках стрелка, из глаз готовы вылететь стрелы. Вот-вот он сорвется с места и бросится на обидчика.
— Успокойся, Фарзанс! — тихо говорит царица.
Дандарид колеблется, потом какие-то соображения заставляют его сдержаться.
— Ты слишком дерзок на язык, Лисица! Смотри, как бы не пришлось его укоротить тебе, — в голосе царицы явная угроза.
— Слово! Слово вождю рода Белого Волка!
— Говори, Форганак.
— Великое дело начинаешь, повелительница! Прямо-таки мужское дело! Рассчитывай на мою поддержку. Я верю эллину. Предлагаю выделить из каждого рода по одному воину в личную дружину Зарины, твоей наследницы и славной дочери племени сираков. Сто пятьдесят два воина! Хватит ему для начала!
— Правильно, Белый Волк! Я, Хедосбий из рода Гривастого Волка, отдаю в дружину сына своего Анта!
— Я, Орбис из рода Быстрого Тарпана, Ассана отдаю — первенца моего!
— Я, Ферон из рода Бешеной Волчицы…
На лице Томирии легкая досада: такой оборот дела не совсем устраивал ее.
— Что скажут мудрейшие? О, они согласны!
— Послушаем теперь эллина, как он разумеет?.
Дион встал. В шатре наступила тишина. Он помолчал немного, собираясь с мыслями, потом сказал:
— Я давал согласие царице быть военным наставником только ее дочери. Быть предводителем личной дружины не возражаю, на при одном условии. Готы никак не смогут напасть на сираков, пока не возьмут Танаис, мою печальную родину. Я прошу лишь одного — помощи при нападении готов на Танаис. Если помощь не будет обещана, я отказываюсь от всего!
— Освободи его от согласия, царица!
— Опять, Лисица, шумишь?
— Славнейшие! — заговорила Томирия. — Никто не сможет в одиночку отразить нападение готов: ни танаиты, ни меоты, ни мы. Только совместно можно победить. Я посылала гонцов к южным меотам, аланам и роксоланам. С Радамсидом-меотийцем нам удалось договориться. В случае нужды меотское войско будет сражаться в одних рядах с сиракским против общего врага. Ради этого и пришел сюда вождь Фарзанс из рода Черепахи. Успешно отразить нашествие можно только на дальних рубежах. Радамсид не оставит в беде своих северных сородичей — меотские племена под Танаисом. Союзнический долг обязывает нас прийти к нему на помощь. И так — и этак выходит, что мы должны будем обороняться вместе с танаитами. Можешь рассчитывать на нашу помощь, Дион!
— Старейшины! Пусть царица расскажет, что ответили ей роксоланы и аланы! Я, Онесик, что-то ничего не слышал об этом.
— Ну, что ж. Аланы отказали в союзе, дав неопределенный ответ. Роксоланы молчат. Но я надеюсь еще вернуться к переговорам.
— Царица говорит неправду, мудрейшие! — не унимался вождь рода Лисицы. — Прошу слова!
— Говори!
— Я тоже посылал гонцов к тем племенам, что и царица. И знаете, что ответили их вожди? Они сказали, что никогда не будут союзниками тех, у кого над воинами верховодят бабы! Царь роксоланов Мегилла давно сбил в кулак все роды. Роксоланы едины! У них есть постоянное войско, и у него один повелитель. Предлагаю, о мудрейшие, ограничить права родовых жриц! Пора перестать им вмешиваться в дела мужчин!
— Кажется, Герея крепко насолила тебе, Онесик?
— Ого, Лисица хочет подрезать крылья Крылатому Волку?
— А ты, Форганак, скорее собачий хвост, чем Белый Волк!
Курение – это привычка, и в то же время навязчивая химическая и эмоциональная зависимость, которую вы тесно увязываете с вашей повседневной деятельностью и сценариями жизни. Когда-то вы придали курению эмоциональную привлекательность, приписали его к зоне комфорта, сделали тем, что вам нравится. Таким образом, вы полностью заблокировали критическое отношение к курению. Очевидное проявление разрушительных последствий курения растянуто во времени и может быть значительно отстроченным, это также затрудняет адекватную оценку вреда этой привычки самим курильщиком.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.