Пылающая комната - [21]

— Бог с ними, с драками, — согласился я, — но осторожность тебе бы не помешала.

— Честно говоря, я думал ты, так, паинька-мальчик у этого твоего дяди, но когда ты там, на дороге меня из под колес вытащил, я передумал.

«Вот тупица, — с досадой подумал я, — все только по прямой»

— Да ты забудь, Крис, — попросил я умоляюще, — не надо мне напоминать о моем героизме по десять раз, я от этого чувствую себя кретином.

— Почему? — с искреннем удивлением спросил он.

— Ну, потому что случайно все получилось, и это сделал бы любой на моем месте и гораздо лучше, чем я, вот, хотя бы Бобби.

— Да, Бобби это бы тоже сделал, — мечтательно произнес Харди, вероятно, вызывая в памяти фигуру шофера. — Я ему и плачу за это как следует.

— Ты считаешь, что вообще все дело в деньгах?

— А ты нет? Ладно, не прикидывайся, я знаю, что такое без денег жить, а ты живешь без них, как все.

— Мне хватает, — почти злобно возразил я.

— Не ври, — императивно заявил он, — ни фига тебе не хватает. И мне тоже.

— Чего же тебе не хватает? — спросил я и подумал, что в любом журнале мне неплохо заплатили бы, пожелай я им продать его откровения, хотя в чем их ценность для публики я как-то понять не мог.

— Всего, — с широким жестом ответил Крис, — поедем на дискотеку?

— Зачем? — спросил я, опешив от неожиданного предложения.

— Потанцуем, я танцевать люблю, да ты не думай, там мало народу, все свои ребята. Это закрытое заведение «Black Cage».

— Я не умею танцевать, — пояснил я, — не взыщи.

— Ну, и к черту, посидишь, выпьешь, музыку послушаешь — настаивал он.

— Поехали.

Мы встали, прихватили коробку с собой и пустой ящик и отправились назад к Бобби. Бобби терпеливо ждал сидя в машине. Мы сели, и Харди сказал:

— Трогай в клетку.

Время было около трех ночи. В половине четвертого мы прибыли на место. Мы спустились в подвал, где в голубоватом полумраке было прохладно, как в склепе. Народу было немного, и никто не обратил на нас внимания, за исключением двух-трех девиц, поприветствовавших Харди на непонятном жаргоне. За нами опустилась тяжелая железная решетка. Мне показалось, что я попал в тюрьму, и я понял, что отделаться от этой фобии мне будет нелегко. Народ танцевал, лица разглядеть было невозможно.

— Вот там, можно заказать выпивку, — Харди махнул рукой в сторону закрытой двери в другом конце зала. И затем добавил, наклонясь ко мне совсем близко, — хочешь ширнуться?

— Нет, спасибо, — произнес я, чувствуя себя все хуже и хуже.

— Ну, я сейчас закажу музыку.

Он что то сказал одной из девиц, и она немедленно отправилась выполнять его просьбу. Он заказал какую-то отвратительную композицию в духе «Haujobb» и танцующие немедленно влились в новый ритм, Крис к ним присоединился, а я продолжал стоять в стороне, борясь с тошнотой. Он действительно хорошо танцевал, с необыкновенной, не свойственной европейцам пластикой, даже под это бредовое сопровождение. Я стоял и смотрел на него. Меня тошнило все сильнее, и я вспомнил одну клиентку Генри, беременную даму, приехавшую за гороскопом своего мужа, она сидела и с невыразимой мукой на лице внимала пояснениям Шеффилда, прижимая ко рту платок. В конце концов, она не выдержала и вышла. Я попросил Хелен в случае необходимости оказать ей помощь. Одно воспоминание о ней усугубило мое отвратительное теперешнее состояние. Я прошел по периметру зала в поисках входа в туалет. Наконец нашел его и, войдя, подошел к раковине, схватившись за нее обеими руками, как за свою последнюю надежду. В углу стояли двое парней и курили, с интересом за мной наблюдая. В эту минуту вошел Харди. Он направился прямиком ко мне и спросил, все ли в порядке.

— Крис, скажи им, чтоб вышли, — умоляюще обратился я к нему.

— Эй, ребята, — крикнул он курившим, — валите отсюда.

Они тихо засмеялись и вышли. Харди положил мне руки на плечи:

— Хреново? — поинтересовался он с состраданием, я поднял голову и посмотрел на его отражение в зеркале.

«Господи, — взмолился я про себя в отчаянии — дай мне умереть»

— Я люблю блевать в одиночестве, — глухо я сказал Харди.

— Понял, — ответил Крис и, похлопав меня по плечу, быстро вышел за дверь.

Я остался один, и у меня началась рвота. Затем, умывшись холодной водой, я немного пришел в себя и сел на пол, прислонившись спиной к стене. «Никогда, — прошептал я, Никогда больше»

Вошел Крис и внимательно посмотрел на меня. Никогда прежде я не чувствовал себя настолько униженным. Меня бесил его здоровый, трезвый вид, его теплый взгляд, вся его персона, я проклинал тот день и час, когда мы увидели друг друга впервые.

— Вставай, — он протянул мне руку, но я не пошевелился.

— Ну ладно, я тоже посижу, не возражаешь? — извиняющимся тоном сказал он и опустился на пол рядом со мной.

«Да нет, он не глуп, — подумал я, — он просто издевается надо мной. Ему это доставляет удовольствие. Мало он развлекается, теперь еще я нашелся. И как я мог подумать, что должен что-то для него сделать»

— Ты чем занимаешься… — спросил он неожиданно, — ну, кроме этих ваших предсказаний?

— Я художник, — еле слышно ответил я.

— А меня рисовать возьмешься? — он спросил это совершенно искренне без всякого подвоха, вероятно, ему действительно хотелось, чтобы я нарисовал его.