Пылающая Эмбер - [33]

разъезжать на мотоциклах, они — семья. Они — группа друзей, проживающих жизнь,

которую общество, возможно, считает неприемлемой, но им на это наплевать.

Я приглядываюсь и ищу Мава. Наверняка, он присутствует на нескольких снимках.

Мои глаза пару раз вскользь замечают одного и того же великолепного

темноволосого байкера, прежде чем я нахожу сходство и складываю два и два. Но, если

честно, контраст между человеком на фотографии и человеком, стоящим позади меня,

весьма разителен. Как день и ночь. Жар… и… холод. Абсолютная противоположность по

спектральному диапазону.

Этот байкер на фото счастливый. Улыбчивый. Жизнерадостный. У него беззаботная

улыбка. Та, что за секунду может испепелись женские трусики.

Обе его руки лежат на плечах мужчин, стоящих рядом с ним. Я двигаюсь от этой

фотографии к следующей и снова нахожу его. Теперь, когда я знаю, какую версию его

искать, мне легче его обнаружить. Тогда он был более мускулистым. Плюс ко всему, на

большинстве фотографий он чисто выбрит, выставляя на всеобщее обозрение

безупречные черты лица и демонстрируя волевой подбородок, который, по правде говоря,

должен быть признан вне закона. В сочетании с его длинными, волнистыми, угольно-

черными волосами, он убийственно сексуальный. Преступный. Несокрушимый, если

можно так сказать.

Похоже, он наслаждается жизнью, если судить по фотографиям. Словно ничто и

никто его не волнует.

— Что произошло, Мав? Ты выглядишь таким счастливым?

Очевидные вопросы срываются с моих губ в хриплом шепоте.

Руки толкают меня сзади. Я врезаюсь в стену. Мое лицо ударяется о неё за долю

секунды до того, как мои руки успевают спасти меня от удара. Адреналин бурлящим

потоком проносится по моему телу, и мой сердечный ритм пускается вскачь. Я сейчас так

близко к мазутным пятнам на стене, что даже могу их облизать.

Я знала, поворачиваться спиной к бешеному волку было плохой идеей.

— Ч-что… что ты делаешь? — произношу я, запинаясь.

Используя стену в качестве рычага, я пытаюсь отодвинуться от нее. Но он

прижимает руку к моей спине, прямо между лопаток, и удерживает меня на месте.

Он пинает своими ногами по моим, раздвигая их в стороны. Его дыхание щекочет

мне ухо, когда он цедит сквозь зубы:

— Не волнуйся, Куколка. Все закончится прежде, чем ты успеешь это осознать.

И вдруг мне становится нечем дышать. Моя кожа натягивается до предела. В голове

проносятся всевозможные сценарии того, что он собирается со мной сделать. Без

предупреждения мозолистые пальцы и ладонь скользят по моему животу, легко проникая

под верхний край моих шорт.

О, Господь Всемогущий.

55

Я задыхаюсь, каждая мышца в моем теле натягивается как струна. Вспышки

удовольствия взрываются в том месте, где его рука прикасается ко мне кожа к коже.

Его прикосновение отличается от прикосновения Уорнера. Оно несет в себе не

только затаенное чувство страха, которое терзает меня изнутри… нет… оно несет в себе

затаенное чувство страха и потребность. Кое-что непривычное. Волнующее.

Заманчивое. И, что удивительно, я жажду большего.

Его рука все еще на моем животе.

— Это не то, что ты думаешь. В тебе нет ничего такого, чего бы я не мог получить от

другой.

Изогнув шею, я стараюсь бросить взгляд поверх своего плеча и посмотреть, смогу ли

я определить, что он говорит мне правду.

Но в таком положении увидеть его лицо невозможно.

— Просто стой спокойно, мать твою, пока я тебя не проверю.

— Проверишь меня?

Мой голос звучит на несколько октав выше, чем обычно.

— На прослушку и наркотики.

— Я не идиотка, — шепчу я. — Я здесь не для того, чтобы шпионить за вами. —

Пока нет. Если только меня не вынудят. — Я никогда не употребляла наркотики.

Строго говоря, это ещё одна ложь. Я была под кайфом, вдыхая то, что курили

другие, благодаря моей матери и её выбору друзей, но сама я никогда не употребляла

наркотики.

— Заткнись и дай мне тебя проверить.

Его рука продвигается по моему телу чуть выше. Он обхватывает ладонью мою

грудь, проводит пальцами по моему соску, и эта проклятая хреновина против моей воли

превращается в твердую горошину. Мое дыхание становится затрудненным.

— Это действительно необходимо? — произношу я охрипшим голосом.

— Что я тебе сказал?

Заткнуться и дать ему проверить.

Успокойся, — ругаю я себя. — Он касается тебя не потому, что хочет. Он

касается тебя, потому что пытается найти причину, чтобы вышвырнуть отсюда

твою задницу.

Я закрываю глаза и напрягаю мышцы своих бедер. Пытаясь погасить жажду

желания, которую он во мне разжег.

Его тело в дюйме от моего. Его запах — смесь табака, кожи и мятного мыла —

кружит мне голову, а его резкие выдохи ласкают мое оголенное плечо, от чего по моим

рукам пробегают мурашки. Я зажимаю нижнюю губу верхними зубами и кусаю ее. Боль.

Нужно сосредоточиться на боли.

Скорее всего, он проделывал это огромное количество раз. Обыскивая всех новых

девушек, которые приходили в клуб. Для него это просто досмотр. Часть его работы. То,