Пыль на губах - [112]

Юноша старательно разгладил ленточки и положил их в навершие доски, руки поместил по краям и уткнулся лбом в холодное дерево. Он зашептал одну из главных молитв Единому.

«Создатель мой! Ты владетель неба и повелитель земли. В воле Твоей все, что творится в мире Твоем. Да восславиться Твое царство над всеми людьми. И да будут рыцари Твои верны Тебе, покуда есть добро в мире. Прости нам грехи наши и воздай нам по заслугам нашим».

Прошептав эту молитву десять раз, Кэль поднял голову. Его взгляд остановился на ленточках, юноше стало стыдно за то, какие они грязные и замусоленные. «Пожалуйста, Господи, помоги мне увидеться с Ланточкой. Хотя бы на пару минут, позволь мне извиниться перед моей минталентой и все ей объяснить. Молю Тебя!»

Кэль почувствовал теплый и чуть затхлый воздух дворца вокруг себя. А потом с небес ударил луч света и накрыл юношу.

* * *

Первые полчаса Ланта рыдала навзрыд. Затем уже тихо плакала, уткнувшись в колени. Она сидела спиной к двери на пороге, тихо, но уверенно отправляя назад всех, кто подходил к ее комнате. Сначала приходил посланник от Мардегора, пытался передать Ланте цветы и украшения. В первые секунды у Ланты даже возникло искушение принять подарки, назло Кэлю, но потом отвращение к Мардегору пересилило обиду на юношу.

Сердцем она понимала, что все еще любит юношу, просто боль от его предательства не позволяла принять это. «Сегодня поцелуй, а завтра что? Он сольется с ней в одно тело, как муж и жена?»

После посланцев лорда пришли слуги с обедом. Но Ланта и им ответила отказом. Её тошнило с самого момента поцелуя, и девушка не могла поверить, что снова сможет проглотить хоть кусочек пищи.

Но тут в дверь постучала та, кого минталента ожидала услышать меньше всего. — Ланточка, открой дверь солнышко, — услышала она голос мамы. — Я хочу поговорить с тобой. Я знаю, тебе тяжело принять решение Совета, но мы должны обсудить это и что-то придумать.

— Я не хочу ни с кем разговаривать! — крикнула в ответ Ланта, стараясь, чтобы мама не услышала ее слез.

Фемия с той стороны двери тяжело вздохнула. — Ты плачешь, доченька? Не надо, солнышко, я защищу тебя. Мы найдем способ избавиться от свадьбы с этим старым извращенцем.

— Не надо обещать, мама, — Ланта всхлипнула, уже не скрывая. — Ты не смогла защитить меня от решения Совета, не смогла защитить от нападок Лахесии. Я уже никому не верю. В этом мире все способны предать меня.

— Только не я, солнышко.

Ланта сжала губы, слезы потоком хлынули по ее красному лицу. — Даже ты, мама.

Фемия беззвучно кивнула. — Я вернусь, солнышко, когда ты будешь готова поговорить.

— Иди, мама, — прошептала Ланта, не уверенная, что астартесса ее услышит.

* * *

После ухода Фемии прошла еще минут десять, Ланта, наконец, смогла справиться со слезами и пересела с пола на кровать. Она вытерла лицо подолом платья и уставилась в потолок. Девушка старательно гнала от себя любые мысли, боясь, что перед глазами вновь всплывет лицо Джоль с зажмуренными глазами. «От удовольствия небось зажмурила, тварь! — мысленно сказала минталента. — Я же видела, как ты крутилась вокруг моего Кэля. Эх, жаль, что я не могла быть рядом».

«Зачем ты жалеешь его Ланта? — спросила девушка сама себя. — Это он во всем виноват.

— А может нет? Ты же видела, как он ее от себя оттолкнул. Эта гетера точно сама потянулась к нему губами, я уверена. Как ее там называл друг Кэля — втюрившаяся бестия? Точное определение для нее.

— Ну, конечно, — с насмешкой возразил внутренний голос девушки, — разве может твой идеальный Кэль быть плохим. Ты просто дурочка влюбленная, которая ничего не знает о мужчинах. Он говорил, что любит тебя, а сам посадил на коленки девку, что была поближе.

— Тогда зачем он пошел за мной так далеко? Он любит меня. Эта бестия сама…»

Размышления Ланты прервал стук в дверь.

Ланта сглотнула слюну, пытаясь, чтобы ее голос звучал как обычно. — Я никого не принимаю.

— А когда можно будет прийти? — спросил тихий женский голос.

Ланта вздрогнула. Это была Паента, подруга Данеи. Минталента все еще чувствовала себя виноватой за то, что леди попала в темницу.

— Не знаю, — ответила минталента, — никогда.

Паента несколько секунд помолчала, а потом спросила: — Значит, вы тоже верите, что это я подстроила нападение?

— Нет! — Ланта вскочила с кровати. Её сердце сжалось, когда девушка представила, как леди переживала из-за этого. «Она все еще думает, что я злюсь на нее и считаю виновной. Но это не так!»

— Простите, минталента, что тогда вывела вас в лес, но я клянусь всеми богами, я невиновна. Если бы я знала…

«Бедняжка, — на глаза Ланты вновь навернулись слезы, — надо было поговорить с ней, когда её освободили, объяснить, что не виню её».

Ланта подошла к двери. — Я не считаю, что ты виновата, Паента. Правда.

— Можно тогда я зайду? Мне нужно поговорить с вами, минталента, очень нужно.

— Я сейчас не готова кого-то принимать.

Паента за дверью всхлипнула. — Поймите, госпожа, я не могу спать из-за этого. Стоит мне заснуть, как набрасываются кошмары. Они пытаются убедить меня, убедить, что это сделала я, я все подстроила. И я уже сама начинаю в это верить. Мне так тяжело!