Пыль грез. Том 2 - [9]
Разве тут хоть чего-то может быть достаточно? Нет, не так быстро. Хорошенько подумай над ответом, женщина. Воин этого заслуживает.
– В страхе смерти нет ничего неестественного, – начала она.
– Ты права.
– Само собой, – хмыкнул тот, кого назвали Застенком. – Хуже ведь и не придумаешь. Только посмотри на этих сукиных детей рядом со мной – мне теперь от них уже не избавиться. Те, кого ты оставила, женщина, тоже сейчас тебя ждут.
– Но они тебя не осуждают, – сказал сероглазый воин.
Однорукий несколько раз кивнул и добавил:
– Только не надейся, что кто-то из них избавился от дурных привычек, – взять хоть того же Застенка с его вечно кислым настроением. Ты найдешь лишь то, что знала прежде, – то есть тех, кого знала прежде. Только их и ничего больше.
Калит эти люди были незнакомы, но уже казались ближе, чем любой из тех, кого она прежде знала.
– Я действительно становлюсь Дестриантом, – изумленно проговорила она. И уже не чувствую себя столь… одинокой. – Я все еще боюсь смерти, но совсем не так, как раньше. – А ведь когда-то я заигрывала с мыслями о самоубийстве, но теперь их оставила, и навсегда. Я еще не готова встретить свой конец. Я – последняя из элан. Мой народ меня ждет, и им все равно, приду я сейчас или через сто лет – для них это безразлично.
Мертвые – мои мертвые – утешат меня.
И будут это делать столько, сколько мне нужно. Столько, насколько меня хватит.
Солдат подобрал поводья.
– Ты их найдешь, Калит, – своего Смертного меча и своего Кованого щита. Ты должна ответить пламенем на убийственный холод. Настанет время, когда ты перестанешь следовать за к’чейн че’маллями – ты должна будешь сама их повести. Ты – их единственная надежда на выживание.
Но заслуживают ли они того?
– А это уже решать не тебе.
– Нет, не мне… прости мои слова. Но они для меня столь… чужие…
– Как и ты для них.
– Конечно же. Прости.
Тепло начало отступать, вокруг снова сомкнулся снег.
Всадники развернули мертвых коней.
Она смотрела, как они скачут прочь, как исчезают в вихрящейся белизне.
Белизна – как она обжигает глаза, как требует…
Калит открыла глаза навстречу яркому, ослепительному солнцу. Какие странные у меня теперь сны. Но я как наяву вижу их лица, всех до единого. Вижу варвара с подпиленными зубами. Хмурого Застенка, которого просто обожаю за то, что он способен посмеяться над собой. Того, кого зовут Молоток, целителя – да, несложно понять, что это так и есть. И однорукого тоже.
И того, с орлиным взглядом, моего железного пророка. Я ведь даже имени его не узнала. «Мостожог». Странное прозвище для солдата, и однако… столь уместное там, где проходит грань между живыми и мертвыми.
Стражи Смерти. Человеческие лица вместо призрачного черепа Жнеца. Что за мысль! Что за облегчение!
Она вытерла слезы, села. Сразу же волной вернулась память. У нее перехватило дух, она обернулась, ища взглядом к’чейн че’маллей. Саг’Чурок, Риток, Гунт Мах.
– Спаси нас духи!..
Все верно, она не видела Кор Турана, спокойного, непроницаемого охотника К’елль. Свободное место рядом с Ритоком завывало о его отсутствии, визжало о собственной пустоте. К’чейн че’малль был мертв.
Он отправился на разведку к западу, далеко за пределы видимости – однако внезапно вспыхнувшую схватку почувствовал каждый из них. Черепа их заполнились ревом Кор Турана, его яростью, ошеломленной решительностью – его болью. От горьких воспоминаний ее бросило в дрожь. Он умер. И мы даже не видели, кто его погубил.
Наш крылатый убийца тоже исчез. Не Гу’Рулл ли это и был? Что, если Кор Туран нас предал? Если охотник пытался бежать, а убийца его покарал? Но нет, Кор Туран нас не бросил. Он вступил в бой и умер, обороняя наш фланг.
Теперь враги начнут охоту за нами. Они знают, что мы недалеко. И намерены нас найти.
Она потерла лоб и с трудом, прерывисто вздохнула – отголоски жуткой смерти охотника К’елль все еще переполняли ее рассудок, отчего она чувствовала себя совсем разбитой. А ведь день еще только начался.
К’чейн че’малли взирали на нее в неподвижном ожидании. Костер для завтрака сегодня разводить не станут. Они несли ее прочь большую часть ночи, и она измучилась настолько, что уснула прямо на руках у Гунт Мах, словно больной ребенок. Она удивилась уже тому, что ее опустили наземь, а не продолжили бегство. И почувствовала, что их нервозное нетерпение куда-то делось, унеслось прочь. Над походом нависла тень катастрофы, и ближе, чем когда-либо прежде. Че’малли все еще имели внушительный и величественный вид, но теперь казались Калит уязвимыми, негодными для выпавшего на их долю задания.
Здесь водятся существа поопасней. С охотником К’елль они разделались за какую-то дюжину ударов пульса.
И однако, поднявшись на ноги, она вдруг ощутила, что ее переполняет новая уверенность, дарованная сновидением. Которое могло быть не более чем игрой рассудка, фальшивым благословением – но все же дало ей опору, и она почувствовала, как слабость осыпается с души, словно потрескавшаяся шелуха. Она твердо и уверенно встретила взгляды трех к’чейн че’маллей.
