Пыль дорог и стали звон - [35]

— Как обычно. — Проговорил он, опустив голову. От повязок на руках поднимался дымок и исходил запах гари. — А ты чего уставился? — Обратился юноша к наёмнику. — Повязку не подарю, на свадьбе сестры выступать не буду, фокусы показывать не научу. Допивай своё пиво и проваливай.

— Игнат! А ну прекращай хамить добрым господам! Вы уж его простите, он, видимо, хочет жалованье себе срезать.

— Да понял, понял… Добро пожаловать и всё такое. Понравилось представление? Приходите ещё и не забудьте поцеловать в зад этого лысого благодетеля… — Так же безразлично проговорил юноша. — Ты ж готов перед гоблином стелиться, если он тебе заплатит. Тошно уже.

— Из этих денег идёт плата и тебе, Игнат! После прошлого раза мне следовало вышвырнуть тебя. Вот и сейчас ты чуть не спалил всё вокруг!

— У вас был пожар? — Наёмник отхлебнул из кружки.

— Был. Ох был… Пожарище! Всё из-за него — бездельника! Нет бы аккуратно… Из жалости его держу. Идти-то ему некуда, верно, Игнат? Кто ж его такого терпеть будет?

Кулаки Игната сжались так, что послышался хруст. Бинты на кистях задымились. Он поднял взгляд на трактирщика и процедил сквозь зубы.

— Лучше не зли меня, Берт. Ты же не хочешь ремонтировать свой обожаемый трактир ещё раз? — В глазах его, казалось, запылал огонёк, разгоравшийся с каждым словом.

— Остынь, Игнат. В случае чего, нам идти обоим некуда. У меня-то тётка в Дракентале есть, как-нибудь напрошусь к ней. А у тебя? То-то же. Вот твоё пиво, пей и проваливай к себе наверх. — После этих слов трактирщик скрылся за дверью в погреб.

Таринор незаметно поглядывал на юношу. Огонь в глазах погас, а бинты перестали дымить. Игнат цедил пиво мелкими глотками, безучастно уставившись в стену.

— Значит, тебя зовут Игнат. — Осторожно начал наёмник.

— Ты ж слышал. А этого тупицу Бертом звать. Что с того? К слову, пиво он разбавляет. За дракентальским тёмным стоило бы идти в Дракенталь, а эту бурду оставить тем, кому всё равно, что пить. — Юноша указал на посетителей в другом конце трактира.

— Это точно. Этим хоть ослиной мочой разбавь — разницы не заметят.

— Хе хе, верно. — Улыбнулся Игнат. — Порядком надоело тут торчать. Каждый день одни и те же рожи видеть. Нет, не тех же самых людей. Люди разные, но вот лица у них одинаковые. На них написано «я тебе денег, а ты мне пожрать и поржать». Первое обеспечивает Берт, второе — я.

— И тебя это устраивает?

— А что мне остаётся? Идти некуда, родственников нету. А тут работа и какая-никакая крыша над головой.

От этих слов в душе Таринора что-то ёкнуло. Он давно не испытывал чувства жалости, однако понял, что это было именно оно. Ему было жалко Игната не за обращение с ним трактирщика, не за унизительную шутовскую работу, но за то, что он вынужден держаться за «крышу над головой», не зная, что, возможно, без неё будет намного лучше.

— Скучно ты живёшь, Игнат. — Протянул наёмник, осушив остатки пива в кружке.

— А у тебя жизнь веселее? Небось, весело наёмником-то быть? — Саркастически произнёс Игнат.

— Откуда ты узнал?

— Ну, а кем тебе ещё быть? Мечи с собой везде таскают либо стражники, либо разбойники. Что делать стражнику в такой дыре? А разбойники это место стороной обходят. Кстати, тут вчера торгаш один приходил, с Дракенталя, говорил, у лорда тамошнего работа есть для отряда наёмников. Какая — не сказал, видать спугнуть боялся. У тебя же есть отряд? Или ты так, в одиночку?

— Да вот, есть у меня спутник. Правда, немой он. Но доходчивый. И не надоедает разговорами.

После этих слов Драм обиженно хмыкнул.

— В общем, доберётесь до Дракенталя, а там посмотрите.

— Так значит ты — маг? — Небрежно спросил наёмник, принимаясь за вторую кружку.

— Брось, обычный фокусник. По крайней мере, для этих. Так безопаснее, знаешь ли, помогает избежать лишних вопросов и пьяных приставаний. Местные магов не жалуют, говорят, от них все беды. Хотя это не мешает им пользоваться услугами гадалок, знахарей, ведунов и прочих шарлатанов, которых и близко не подпустили бы к стенам Академии.

— Ты о Вальморе?

— О ней самой. Но не спрашивай, как я связан с этим заведением. Длинная история.

За разговором никто из них не заметил, как через входную дверь тенью просочился некто небольшого, даже карликового роста в тёмном балахоне, который, казалось, был соткан из куска ночного неба самой мрачной безлунной ночи. Только Драм, пропускавший мимо ушей окружающие звуки, зацепился взглядом за эту мрачную фигуру, принявшуюся рыскать между столов. Могло показаться, что люди, опустошавшие кружку за кружкой, вообще не замечали этого странного незнакомца. Скорее всего, так оно и было: тёмный гость заглядывал им чуть ли не в лица, но они не подавали и вида, продолжая травить байки и смеяться как ни в чём не бывало. Драм не слышал даже шагов странного коротышки. Хотя это можно было бы списать на шум, царивший в помещении, эльф давно научился отделять звуки, чтобы слышать то, что нужно было услышать. Внезапно тёмный незнакомец двинулся сторону эльфа и тот увидел непроглядный мрак на том месте, где должно было быть лицо, в котором парой угольков зловеще тлела пара глаз. Взгляд существа на мгновение остановился на Драме, но, видимо, решив, что он так же, как и прочие, его не замечает, тут же перенёсся на Таринора. Эльф нащупал под плащом рукояти клинков, продолжая смотреть в стену, но краем глаза неотступно следя за тёмным гостем. Покружив вокруг наёмника, существо почти вплотную подошло к Игнату. Слегка наклонившись и, казалось, принюхавшись к рыжеволосому юноше, оно вдруг замерло и отпрыгнуло на расстояние пары шагов. Что-то под бесконечными складками балахона задрожало и зашипело.