Пятый угол - [8]

- А чем он знаменит?

- Около трехсот лет тому назад королева Анна подарила его первому герцогу Марлборо Джону Черчиллю за победу во Франции, возле Бленема, над Людовиком X1V. Вы, конечно, помните, мистер, что там родился наш Уинстон Черчилль!

На последней фразе Джон вытянулся, как солдат в карауле у знамени, и Наум понял, каким невеждой он представился в глазах слуги.

- Спасибо, Джон. Буду готов через полчаса.

Погода несколько улучшилась, хотя низкая облачность и неприятный ветер напоминали о глубокой осени. Наблюдая, как Джон старательно объезжает глубокие лужи на дороге, Наум невольно подумал о родной Москве.

- Неправда ли, мистер, сегодня погода лучше, чем вчера? — Тон Джона не требовал ответа.

- Вы умеете отгадывать мысли, — заметил Наум. — Я только что подумал об этом.

- Ни в коем случае; если вы желаете завязать беседу в Англии, нет лучше темы, чем погода или критика современной политики.

- Спасибо за урок, и будем считать, что беседа завязана. Возможно ли перейти к более конкретной теме? Например, к проблемам семейным?

- Что вы имеете в виду?

- Вы давно служите в этом доме, Джон?

- Смотря, что называть давно, мистер. Для меня это миг, а для фискальных органов — тридцать лет.

- Вы весьма молоды для такого солидного стажа.

- Я имел честь служить в доме родителей миссис Мерин и, после ее замужества, перешел в дом мистера Вольского. Беверли и Роберт выросли на моих глазах, а Алан, ее сын, — мой любимец.

- А что делает Роберт? — Наум не смог более деликатно по-английски сформулировать вопрос и сразу почувствовал негативную реакцию собеседника.

- Он добрый и умный юноша, но влияние некоторых друзей оказалось весьма негативным. — Наум ждал продолжения, но Джон поменял тему разговора: — вы приехали в не лучшее для мистера Вольского время. Состояние его здоровья весьма тяжелое.

- Что прогнозируют врачи?

- Ничего утешительного. Мистер перенес два инфаркта, да и другие болезни беспокоят его.

Замок «Бленем», окруженный парком, спланированным в так называемом «природном стиле», был выполнен в самых лучших традициях стиля барокко. Наум прошелся по лабиринту парадных покоев и, конечно, зашел в маленькую спальню, где более ста лет назад появился на свет легендарный сэр Уинстон Черчилль. Время пролетело незаметно, и Джон встретил его весьма взволнованно.

- Мистер Наум, мы можем опоздать к обеду! Миссис расстроится и будет очень сердиться. Кроме того, ожидается приезд старшего сына мистера Вольского — Бена с супругой Пэм.

К обеду они не опоздали, но Мерин не преминула заметить, что нервничала по этому поводу, и, потому, у нее уже начинает болеть голова. Когда Наум поднимался в свою комнату, хозяйка дома весьма активно выговаривала Джону.

Стараясь быть точным, без нескольких минут два, Наум спустился в столовую. В дверях стоял мужчина гренадерских размеров; не нужно было быть прозорливым, чтобы увидеть в нем копию Давида. Шумно, не по-английски, он приветствовал Наума.

- Мы все с нетерпением ждали тебя! Отец просто ожил. Жаль, что ты прилетел один. Без жены и детей.

Говорил он короткими, рублеными фразами, подтверждая каждую кивком головы.

- Идем, кузен. Познакомлю тебя с Пэм и с нашим любимым сорванцом. — У стены стояли женщина невысокого роста и мальчик пяти-шести лет. Бен прижал обоих к себе: — Это — моя Пэм. Она тоже рада тебе, кузен. А это. — Рука Бена словно шляпа закрыла голову ребенка. — Это наш единственный внук, Давид. Давид, это твой дядя Наум. Из Москвы. Если будешь серьезным мальчиком, поедем в Москву.

Наум обратил внимание на то, что Мерин с нетерпением поглядывает на стенные часы и на Бена.

- Миссис Мерин, вы не будете возражать, если я сяду за стол рядом с Беном?

- Конечно. Тем более, что мы опоздали на целых пять минут.

Обед прошел оживленно. Бен задавал массу вопросов, иногда сам отвечал на них, ел много и аппетитно. Мерин всем своим видом выказывала недовольство, на что тот абсолютно не реагировал. Наум заметил, что уже несколько минут в проеме двери стоит Джон: сначала он просто смотрел на Мерин, затем подошел и сказал ей что-то на ухо.

- Я должна извиниться, и прошу закончить обед без меня.

Она буквально бросила салфетку на стол и быстрым шагом вышла из комнаты. Казалось, никто, кроме Наума, не обратил внимания на инцидент; за столом стало еще шумнее: Давид стал просить такой же костюм как у Роберта, потом просто залез к тому на колени, требуя подарить цепочку или кольцо. За десертом Бен обратился к Науму:

- Если ничего не измениться, отец просил тебя зайти к нему в кабинет. Я сообщу дополнительно. И еще просьба. Могу ли я присутствовать при твоем рассказе?

- Безусловно. Даже лучше, что еще кто-то в семье будет знать историю предков — Ваших дедушки и бабушки.

Часа через полтора они сидели в кабинете втроем, и Наум продолжал свой рассказ. Он не торопился, иногда возвращался к уже описанным событиям, добавляя некоторые подробности, и, для большей объемности картины, вкрапливал события политической жизни страны.

Давид слушал, не двигаясь, лишь глаза его то становились грустными, то загорались неподдельным интересом, а временами затуманивались, как будто он уходил в свои далекие воспоминания. Бен не мог сидеть спокойно на одном месте, но даже когда опускался в кресло, продолжали двигаться его руки и ноги.