Пятый угол - [72]
Он только сейчас заметил, что быстрыми шагами отмеривает комнату из угла в угол — старая привычка, которую жена определила как наличие только одного полушария головного мозга, способного контролировать либо умственные, либо физические действия.
Предположим, он самолично передаст завещание в Ярд, и что дальше? Прекратится охота за документом и его, невольного наследника, отпустят в родные пенаты? Весьма сомнительно, ибо инцидент не исчерпан. И что при этом варианте возможно ожидать со стороны правоохранительных органов? Если следовать гипотезе, что в злополучный вечер охота шла за этим документом, но безуспешно, то вполне допустимо желание комиссара выманить «охотника на приманку».
«Мистер Вольский. — Наум явственно представил себе выражение лица и интонации собеседника. — Вы должны понять, что молчание в интересах дела и ваших лично. Надеюсь, я первый поздравляю вас с получением этого великолепного подарка покойного Давида Вольского? Да-да, это — настоятельная просьба! Договорились? И желаю вам приятных путешествий по стране.»
А ведь зря Наум пытался уговорить себя в существовании этих самых оптимальных вариантов; решение уже созрело, а время и усилия растрачивались лишь на поиски контраргументов. Они, конечно, находились, но не против самой идеи, а против тактики исполнения, заставляя по нескольку раз проигрывать возможные ходы и их последствия.
Затем, не менее получаса он сидел у телефона, обзванивая по очереди родственников и сообщая, что намеревается завтра с утра поехать в сторону Бристоля и далее, на запад Англии. А, между прочим, сообщал о чудесном подарке Давида, наконец-то полученном из Скотленд-Ярда. Никаких эмоций, никто не сообщил о своем желании участвовать в мероприятии.
А на столике лежали несколько листков бумаги с подписями, удостоверяющими, что он — Наум Вольский — становиться владельцем квартиры в Лондоне.
ГЛАВА 8
Уже более двух часов Наум сидел в машине, держа под контролем вход в свой дом. Дождь то затихал, то усиливался, заливая потоками воды ветровое стекло.
После вчерашнего, весьма позднего ужина в «Чианг Май» на Фриг-стрит сейчас, под дробную капель дождя, тянуло на сон, и чтобы не задремать, приходилось выполнять всевозможные взбадривающие упражнения. Встреча оказалась неожиданно приятной: экзотический дом на сваях, таиландская кухня, спокойное и дружелюбное настроение Беверли и Кима, постепенно передавшееся и ему. Лишь мысль о «глазах и ушах» Ивана Сергеевича поначалу сковывала его, но, под влиянием теплой беседы и приятной, хотя и острой кухни, напряжение спало, и вечер пролетел со знаком положительных эмоций. Зато сегодня желудок дает ответную реакцию на невоздержанность во время чревоугодия.
О чем шла беседа? Обо всем и ни о чем конкретно: о детях, России и Англии, о ближайших планах и его завтрашней поездке. И, конечно, разговор возвращался к воспоминаниям о Давиде и подробностям того злосчастного вечера.
— Уже никогда больше мы не соберемся все вместе, и никогда празднично одетый папа не произнесет молитву. — Глаза Беверли наполнились слезами. — Это случалось не очень часто, но всегда — торжественно и радостно. Летом, в хорошую погоду, мы накрывали стол во дворе, откуда открывалась чудесная перспектива, та, что видна из твоей комнаты, Наум. Самое волшебное время было после захода солнца: казалось, все мы, вместе с домом и садом, парим в воздухе среди звезд и облаков. Были минуты такой тишины, что различались голоса и звуки откуда-то издалека, из домов, раскинутых за деревьями и полем.
Беверли так эмоционально, так образно описывала свои ощущения, что Наум реально представил себя членом команды этого летящего в звездном пространстве корабля. Впрочем, нечто подобное он почувствовал однажды, стоя у окна на вилле и наблюдая за солнечным закатным лучом, неожиданно прорвавшимся между свинцовой тучей и горизонтом.
Но в тот, последний вечер, среди обрушившейся небесной хляби, дом напоминал Ноев ковчег, а Джон, мелькнувший среди кустов — лоцмана, ведущего судно в знакомую гавань.
Почему он вновь и вновь возвращается к этому эпизоду? Почему комиссар настойчиво концентрировал его внимание на том, что он видел? Нет, это точно — больше ничего не видел, но подсознательное ощущение, что упущена какая-то важная деталь, все равно остается.
Дождь прекратился, и Наум опустил боковое стекло; вместе с прохладным воздухом и равномерным шумом улицы в кабину ворвался резкий стук двери припаркованной рядом машины. «Что за дурная привычка хлопать дверьми? — Неожиданный звук вызвал неадекватную нервную реакцию. — Наверняка какая-нибудь истеричная барышня». Но нарушителем тишины оказался мужчина, обнимающий двумя руками кучу свертков и пакетов.
«Что можно было увидеть в такой непроглядной тьме: луна за тучами, а фонарь освещает только маленький клочок земли и калитку на заднем дворе?» Вновь хлопнула дверь соседней машины, но Наум даже не обернулся — идея, мелькнувшая почти одновременно с этим ударом, полностью отключила его мысли от реальности.
«Стоп! Кто сказал, что я должен был что-то видеть? Но ведь что-то действительно было! Надо погрузиться в тот вечер, в ситуацию, атмосферу… О чем мы говорили с Кимом, когда Джон шел по двору? Он рассказывал о роботе-шахматисте, его возможностях и ближайшей перспективе».
Озеро Тахо, 1973 год. Майклу Сатариано, который в молодости сражался с бандой Капоне в Чикаго, исполнилось пятьдесят лет, и теперь он управляет казино, которое принадлежит Синдикату. Когда крестный отец мафии Сэм Гьянкана приказал Майклу убить известного своей жестокостью гангстера по прозвищу Бешеный Сэм, он отказался это сделать. Однако Бешеный Сэм убит, и в происшедшем обвинили Майкла. Чтобы спасти семью, он соглашается стать свидетелем обвинения и воспользоваться Программой защиты свидетелей…
В центре повести Ларисы Исаровой «Запонки императора, или орехи для беззубых» — незаурядная героиня, занимающаяся расследованием преступления. Было напечатано в журнале «Смена» 1992, 4-6.
В сборник детективных романов Росса Макдональда вошли мало известные российскому читателю романы. В центре повествования — картины нравов состоятельных слоев американского общества, любовь и ненависть, страх и отчаяние, предательство и погоня за богатством. Романы отличает занимательная интрига, динамичность повествования, глубокое проникновение во внутренний мир героев.
Выдуманный сюжет действует в унисон с реальностью!Лето 2009. Магистр астрологии профессор Михаил Мармаров расследует весьма изощренное убийство звезды телеэкрана. Убийца не точит ножи, не следит за жертвой сквозь оптический прицел. Его оружие — всполохи резонанса: он нажимает курок, взведенный нами. По недомыслию, по легкомыслию. Нами.Убедившись, что его виртуальный метод действует, злодей, возомнивший себя владыкой мира, пробует применить свой метод на участниках саммита «Большой Восьмерки» (G-8) в июле 2009 года.
Поль Матисс, бывший агент спецслужб, а ныне практикующий врач, мечтает об одном — добыть средства для своей клиники, где он бесплатно «собирает по частям» молодых рокеров и автомобилистов, ставших жертвами дорожных катастроф. Только поэтому он соглашается принять предложение старинного друга и наставника, когда-то обучившего его шпионской премудрости, возглавить расследование загадочного дела, первый эпизод которого произошел в далекой Польше. Экстремисты от экологии разгромили биолабораторию — вроде бы с целью освободить подопытных животных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.