Пятый угол - [24]

К обеду приехала из Лондона Беверли, и за столом шла беседа о воспитательных проблемах, в частности — ее сына Алана. Мнения оказались едины — необходимо ужесточить требования; но в конкретных мерах воспитания и наказания родственники разных поколений не сошлись.

- Наум, вы почему молчите? Как вы добиваетесь результата со своими детьми? — обратилась Беверли.

- Далеко не уверен, что мы достигаем желаемого.

- Хотела бы познакомить вас со своей семьей. Когда вы сможете приехать в Лондон?

- Как только почувствую, что уже надоел здесь, — ответ претендовал на шутку, но Мерин, похоже, приняла его на свой счет:

- Ваш приезд, Наум, действует на Давида и всех нас как хорошее лекарство.

«Судя по интонации, такое лекарство полезно только в малых дозах», — показалось Науму.

- Конечно, сынок, я чувствую себя намного лучше, когда ты рядом, но — не хочу оказаться эгоистом. Мы могли бы после обеда, за партией в шахматы, обсудить твои дальнейшие планы.

- Да, папа, я с удовольствием буду в Лондоне хозяйкой и гидом, если Наум не возражает.

- Могу только приветствовать!

- Значит завтра можно начинать, — подытожил Давид.

И уже в кабинете он продолжил:

- Мне хотелось бы, чтобы ты чувствовал себя комфортно: во-первых, у тебя есть кредитная карта — не стесняйся ею пользоваться, и, во-вторых, у нас имеется небольшая квартира в Лондоне. Там мы останавливаемся, если необходимо задержаться в городе по работе. Надеюсь, тебе будет удобно.

По тому, как Давид нервничал, беспричинно поправляя положение фигур на доске, Наум почувствовал, что главное впереди, и не ошибся.

- И еще к тебе просьба: ты познакомишься ближе с Беверли и Джозефом, с их семьями. Кое-что может тебя удивить или не понравиться. Будь, пожалуйста, дипломатичным; как мне кажется, это не представит для тебя сложности.

- В каждой семье есть свои подводные камни, это неизбежно, тем более, что у вас такой большой клан.

- Да, дерево большое, а плоды совершенно разные. Раньше, когда было здоровье и силы, старался удержать их возле ствола. Нет, я не претендую, что все должны идти одной дорогой, но желательно, чтобы чувствовали их общий дом и что они — одной крови. Теперь вижу, как мало мне удалось.

- Не уверен, что это вообще возможно в полной мере, и вам не следует себя упрекать. Мы сможем вернуться к этому разговору по возвращении из Лондона, после моего более близкого знакомства с ними.

- Спасибо за добрые слова, сынок. Хочу надеяться, ты поймешь их.

ГЛАВА 13

Утро выдалось на удивление солнечным и тихим: ни единого облачка, ни ветерка. Казалось, воздух звенит от чистоты; так бывает осенним ранним утром в подмосковном лесу после дождя.

Ехали втроем, поскольку за завтраком Роберт объявил о своих срочных делах в Лондоне. Беверли с братом обсуждали поведение своих общих знакомых, а Наум сосредоточил внимание на дороге: в утренние часы по трассе двигался сплошной поток транспорта, и он, все еще ощущая неудобство левостороннего движения, вел машину в напряжении. «Надо же, утро началось с приятных сюрпризов — эта редкая для Англии и сезона погода, и Роберт — причесанный и вполне прилично одетый. Явно отправляется не на встречу со своими коллегами по «партии».

В пригородах Лондона Беверли предложила свой план:

- Сделаем обзорную экскурсию на машине, а затем, по желанию, начнем пешую прогулку. Дальше заглядывать не будем, люблю экспромт. Роберт, а ты «за»?

- Я вас покидаю — у меня ожидается свой экспромт. Наум, пожалуйста, останови машину за следующим перекрестком, и давай выйдем на пару слов.

- Что за таинственность такая? Роберт, сегодня ты неузнаваем, и тебе это к лицу.

- Если я тебе нравлюсь, то давай будем дружить.

- Подписываем договор кровью?

- Наум, я серьезно. Можешь дать немного денег?

Роберту было явно не по себе: он покраснел до кончиков

волос, стоял, переминаясь с ноги на ногу, и смотрел в сторону. «Если он решился на этот шаг, значит, есть между нами ниточка доверия, — первая мысль, пришедшая в голову Науму. — А может быть, у парня нет другого выхода? В любом случае, не время и не место поучительному тону или нотации».

- Конечно, пойдем брать банк! Где он? Сколько нам надо?

- Фунтов пятьдесят, если не жалко.

- Нет, не жалко. Возьмем сто, — на два раза.

Когда Наум вернулся к машине, за рулем сидела Беверли:

- Поведу я, а вы смотрите по сторонам.

Она рассказывала, не отрывая глаз от дороги, а за окном «текли» знакомые по книгам, фильмам, спектаклям легендарные названия: Родженс-стрит, площадь и улица Пикадилли, Гайд-парк и Грин-парк.

- Сейчас слева от вас знаменитый, некогда злачный район — Сохо. — Беверли остановила машину у светофора и посмотрела на кузена. — Роберт просил у вас денег?

- Это наша мужская тайна.

- Очень прозрачная тайна. Не сказал для чего? Да, конечно не сказал. Жалко мне его — двадцать три года, не учится, не работает, сидит дома без денег. Я не права?..

- Вы без сомнения правы, но еще больше я бы пожалел родителей. Или они не достойны жалости?

- Почему же, они очень переживают. Но в его проблемах есть доля и их вины, не так ли?

- Мне сложно согласиться, поскольку не знаю сути. Расскажите подробнее.