Пятый Посланник-3 - [2]

— Позволь мне хотя бы выйти наружу, Служитель. — В голосе мужчины послышались жалобные нотки. — В вагоне так жарко, будто сам Индра…

— Великий Мастер приказал никого не выпускать… прости, друг.

Киран думал уже было взяться за висевшую на поясе дубинку — но что-то будто удержало его руку… и язык. Он даже вспомнил этого человека — тот сел в вагон вместе с углекопами из Шантипура.

Но сам углекопом явно не был. Его одежда, хоть и бедная и заношенная едва ли не до дыр, все же выглядела чистой, а парни из шахт никогда не могли толком выстирать свои рубахи, и те непременно оставляли на сиденьях в вагоне черную крошку.

Угольная сажа покрывала их щеки и руки, въедаясь в кожу так глубоко, что те уже и не пытались отмыться. А тот, кто стоял перед Кираном, уже давно не спускался в шахту… или не спускался вообще никогда.

Лицо его было таким же смуглым, как у остальных, но выглядело чище — и намного старше. В черных волосах и узкой бородке Даса поблескивала седина. Возраст выдавала и чуть сгорбленная спина — мужчина пригибался к земле, будто пытаясь скрыть свой немалый рост — даже сейчас он оказался чуть ли не на голову выше самого Кирана. Худоба, нездоровый блеск в глазах и впалые щеки явно указывали на какую-то застарелую болезнь… Или крайнюю нищету, из-за которой Дас не мог даже нормально поесть.

Наверное, у него совсем нет денег из-за раны — Киран заметил, что правую руку бедняги покрывала тугая повязки из грязно-белой ткани. Такой не продержался бы в шахте и двух дней — даже будь он вдвое моложе.

Не углекоп… Но тогда — откуда он взялся?

— Я должен пройти. — Дас затравленно огляделся по сторонам. — Прошу тебя, Служитель… Они не должны отыскать меня!

— Кто? — вздохнул Киран.

Он почему-то не мог толком возразить странному незнакомцу, хоть у того на поясе и блестела бронзовая пряжка — символ низшей касты Дасов, которым боги не дали права служить Владыкам и самому Императору.

— Слишком поздно, Служитель. — Дас на мгновение прищурился, будто вглядываясь куда-то вдаль за спину Кирана. — Они уже идут.

Киран не успел заметить, как тот изменился. Испуганного и больного Даса больше не было. Он расправил плечи и выпрямился, разом став еще выше — а через мгновение на кончиках его пальцев вспыхнули голубые искорки.

— Владыка… — Киран рухнул на колени. — Прости, Владыка! Я не знал…

— Беги! — Кшатрий даже не посмотрел на него. — Бегите все!

Глава 1

Последнее, что я помнил — жуткую металлическую рожу, нависающую прямо надо мной. Затем — полет с высоты чуть ли не сотню футов, бурлящую воду, какие-то темные камни, удар…

И все. Дальше — пустота.

Когда я пришел в себя, водопада уже не было даже слышно. Река протащила меня — может быть, полмили, а может — все пять или десять. Швыряла, подкидывала, била о камни, ломая кости и заливая воду во все отверстия моего несчастного тела… но почему-то забыла прикончить. Видимо, Варуне быстро надоела живая игрушка, и он вышвырнул меня на отмель там, где русло сужалось и загибалось дугой.

И я лежал среди камней, чувствуя, как вода катится через грудь и живот, то ли дело заливая еще и лицо. Мне приходилось отплевываться, но сил не было даже чуть подтянуться и выползти на берег. Даже если какая-нибудь речная тварь задумала бы подкрепиться моими ногами, я бы этого даже не заметил — ниже пояса тела будто не существовало.

Так прошло несколько часов. И только когда солнце скрылось за верхушками деревьев, я понял, что все-таки не умру. Дар Вечной Тьмы честно отрабатывал свое, и к наступлению ночи у меня получилось пошевелить рукой. Сначала левой — а потом и правой. Дальше дело пошло быстрее: я кое-как выбрался из воды, прополз полтора десятка футов и растянулся на траве. Передохнул и двинулся дальше, к деревьям, чтобы отыскать хоть что-то съедобное. Джаду ускоряла мой метаболизм в сотни и тысячи раз, позволяя залечивать даже самые страшные раны, но кое-какие законы природы не могла нарушить даже магия высокородных. Воды у меня в желудке плескалось предостаточно, но для восстановления тканей одной ее оказалось мало — нужен был еще и строительный материал: какие-нибудь жиры, углеводы и, конечно же, белки.

Голод набросился с такой силой, что мне на мгновение показалось, что еще немного — и я начну глодать собственные пальцы. Но Антака не обошел своего Посланника милостью, и у самой кромки деревьев я наткнулся на что-то вроде местной яблони. Разумеется, можно было и не думать о том, чтобы встать и собрать себе ужин с ветвей но, к счастью, плодов оказалось достаточно и внизу, на земле.

Я сожрал все до единого — прямо с налипшими листьями и песком. Ползал под деревом, собирая подгнившие с боков фрукты, и тут же впивался шатающимися зубами в мякоть, которая по вкусу мало чем отличалась от червяков, добравшихся до нее раньше меня.

Тьма и Пекло, даже бабушкина индейка на День Благодарения казалась мне и вполовину не такой вкусной, как эти вонючие яблоки. А еще один любитель тухлятины — какой-то мелкий зверек, имевший глупость подобраться ко мне на длину вытянутой руки — стал самым настоящим десертом.

Кажется, я сожрал даже шкурку — в этом месте память меня почему-то подводила. Видимо, просто пыталась поскорее забыть стоящий в ушах жалобный писк, который через мгновение сменился влажным хрустом на зубах. Чужая жизнь — крохотная по сравнению с моей собственной — оказалась достаточно калорийной, чтобы восстановить еще кое-что внутри: ко мне вернулись ноги.