Пятьсот веселый - [18]
Сам Лазарев — высокий, широкоплечий, с молодцеватой походкой. Она — молоденькая, тоненькая, с завитыми — что в то время было редкостью! — темными волосами, в туфельках на высоких каблучках.
Они шли по двору, а в середине вышагивал белоголовый голубоглазый мальчик. Генку поразило то, что мальчик был «настоящим блондином». В поселке жило много белоголовых пацанов. Но у них была простецкая, деревенская белоголовость. А у мальчишки волосы отливали удивительным солнечным блеском и были причесаны с пробором на боку, как у взрослого.
Потом во двор въехал грузовик, доверху нагруженный всякими вещами. Лазарев и его жена не занимались разгрузкой. Все делали знакомые Генке дядьки с конного двора.
— Осторожнее, пожалуйста, — приговаривала Лазарева с натянутой улыбкой.
— Не волнуйтесь, все сделаем по правилам! — бодренько заверил один из дядек по фамилии Рыжов. Из кармана у него торчало горлышко четвертинки, видимо, уже не первой, потому что у Рыжова и его напарника Курочкина были не совсем четкие движения и веселые голоса.
Они сняли с машины громоздкий гардероб, и тут Курочкин подкачал — наступил на обломок кирпича, уронил гардероб и сам упал, неловко подвернув ногу. Зеркало на дверце гардероба задребезжало.
— Что вы наделали! — закричала Лазарева. — Пьяницы несчастные! Ни копейки не получите!
Генка с удивлением увидел, что лицо его новой симпатичной соседки, в которую он успел влюбиться со всей страстью третьеклассника, вдруг стало острым, углы губ опустились, глаза побелели и даже кокетливо завитые волосы как будто распрямились.
— Ваня! Ну, Ваня же! — Соседка бросилась к мужу, выскочившему на крыльцо. — Они уронили гардероб!
Крупное большеносое лицо Лазарева закаменело.
— Убирайтесь прочь! — сказал он, подходя к гардеробу.
Курочкин, все еще сидевший на земле, сделал попытку подняться, но снова упал. По его запыленному лбу ползли ручейки пота, сразу заполнившие все морщины.
— Ты чего? — Рыжов осторожно обошел гардероб и наклонился над товарищем.
— Наверно, вывихнул. — Курочкин снял с головы кепку и вытер ею пот.
— Давай помогу. — Рыжов суетливо и неумело помогал приятелю подняться.
А Лазаревы ходили вокруг гардероба и отыскивали трещины. Кажется, никаких повреждений не оказалось, но это не успокоило новых соседей.
— Пойдем, Курочкин, допьем четверку с горя. — Рыжов потащил хромавшего приятеля со двора. — Эти ни черта не заплатят, я таких за километр чую.
— Да мы же грузили, потом обливались! — запротестовал Курочкин. — Я вот ногу вывернул, а кто мне бюллетень будет давать?
— Пьяницам бюллетень не положен, — четко проговорил Лазарев и остановился возле грузчиков, большой, широкоплечий, не поселковый.
Генке было жаль Курочкина и Рыжова, которые уходили со двора, так ничего и не получив за свой труд. Ему хотелось сказать новым соседям, что Курочкина в поселке не принято обижать, что, хотя последнее время он и стал выпивать, оставшись вдовцом, все относятся к нему с сочувствием: ведь Курочкин был в молодости храбрым партизаном, штурмовал Волочаевку, брал Хабаровск и Спасск и чудом остался жив после страшных ранений в голову и грудь. К тому же Курочкин был лучший штукатур в поселке.
Но в это время супруги Лазаревы начали разгружать машину сами, пригласив на помощь шофера. Ох, и здоров этот Лазарев! Всякие чемоданы и тюки он брал легко, с нежностью, словно это были не чемоданы и тюки, а малые ребятишки.
Потом грузовик уехал, а через час приехал снова — с книгами.
Лазарев крикнул жене:
— Зина, все дорогие книги отнесем пока на веранду, а дешевенькие — в сарайчик. Я там фанеру подстелил, чтобы бумага не отсырела.
Книги в красивых обложках перекочевали на веранду, а Генка с завистью следил за тем, как новый сосед, по-мужицки крякнув, брал связки каких-то тоненьких книжек и нес их в сарай. И тут Генка вздрогнул от неожиданной мысли: можно посмотреть эти книжки, когда соседи уйдут на работу! Одна половина сарая принадлежала Майковым, а вторую занимали сейчас соседи. Две доски в перегородке подгнили снизу, их легко отодвинуть и…
Через два дня, улучив момент, когда соседи ушли, Генка с бьющимся сердцем отодвинул доски и пролез на чужую половину сарая. В дощатых стенах было много щелей, и при скудном свете он с жадным торжеством увидел кипы книг на огромном куске фанеры.
Дрожащими от нетерпения и страха руками Генка развязал одну кипу. Журналы по технике! В одном из журналов были фотографии и рисунки всех знаменитых мостов в Германии, Англии, Америке и других странах. Но рассказывалось о мостах слишком научно, почти в каждом предложении встречались непонятные слова, а некоторые страницы пестрели чудовищно длинными многоэтажными формулами. Это не то!
И тут Генка увидел несколько стопок с бледно-коричневыми обложками. На обложках были нарисованы пальмы, парусники и собачья упряжка, бегущая навстречу северному сиянию. Выпуски полного собрания сочинений Джека Лондона! Не веря своему счастью, Генка нашел первый выпуск, просмотрел все заголовки и почему-то взял три книжки «Мартина Идена», хотя на глаза попадались и более заманчивые названия. Остальные книжки он аккуратно завязал и поставил на место, уверенный, что хозяин ничего не заметит.
КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».