Пятницкий - [63]

Собрание Совета происходило в парадных комнатах (бывшем царском павильоне) Николаевского вокзала. Пришло около сорока делегатов. Но ни председатель, ни члены президиума почему-то не явились. Воспользовавшись этим, Пятницкий и Аронштам стали беседовать с делегатами, нажимая на то, что их руководители зазнались и вот, пожалуйста, назначили заседание, оторвали людей от дела, от семьи, а сами-то и не пришли. Барское, наплевательское отношение к массам! И тут рабочий мастерских Северной дороги, некто Лукичев, тоже из эсеров, неожиданно предложил:

— Нечего их дожидаться. Собирались, так давайте проводить. А председателем предлагаю избрать товарища Пятницкого.

Выбрали единогласно. И, быстро учтя обстановку, Пятницкий тут же предложил назначить через несколько дней новое заседание Совета и переизбрать на нем исполком и президиум, которые ни черта не делают. На том и договорились.

Естественно, что за эти дни райком партии соответствующим образом подготовился к предстоящему заседанию. Большевики пришли на него небольшой, но сплоченной группой с четко разработанной программой действий. Кроме Пятницкого и Аронштама, в заседании приняли участие Амосов, Савельев и другие.

И опять никакого «боя» не произошло. То ли эсеровское руководство было излишне уверено в своем решающем влиянии на железнодорожников, то ли оно не расчухало, что означало появление на арене такого человека, как Пятницкий, обладавшего железной хваткой и особым талантом организатора, но только его вновь выбрали председательствующим, а когда дело дошло до переизбрания исполкома, в новый состав его прошел и он, и Амосов, и Аронштам, и еще несколько большевиков. И хотя большинство вновь избранного исполкома составляли эсеры и меньшевики, председателем его единогласно был. выбран Пятницкий, а секретарем — Аронштам.

Так завершился первый и немаловажный этап борьбы за завоевание железнодорожников. Районный Совет фактически стал большевистским.

Эсеры и меньшевики из Московского Совета решили воспрепятствовать этому. Меньшевики направили в районный Совет своего инструктора, а от эсеров заявился некто Климин, представившийся «старым революционером и каторжанином». Но и «каторжанин», несмотря на свой устрашающий вид: буйную растрепанную бородищу и мечущий молнии взгляд, сделать уже ничего не смог. Совет, захваченный большевиками, перешел от краснобайства к конкретной защите интересов железнодорожных рабочих, требуя от Министерства путей сообщения увеличения оплаты труда, решения продовольственного вопроса и т. д.

Простота, ясность, доступность агитации, проводимой большевиками, создавали им все более прочные позиции среди рабочих Московского железнодорожного узла — крупнейшего в России (он был как бы перекрестком 11 дорог). И в конце концов вышло так, что именно Железнодорожный районный Совет стал опорным пунктом борьбы большевиков с пресловутым Викжелем.

По существу, первое столкновение организаций Железнодорожного района Москвы с Викжелем произошло сразу же после его образования.

Дело было так. Учредительный съезд принял решение взимать с каждого железнодорожника один процент жалованья в пользу Викжеля. И «изъятие» этого процента проходило чисто механически: прямо через бухгалтерии железных дорог.

А рабочие Московского узла платить этот процент не хотели, и правление профсоюза мастеровых и рабочих было за открытое объявление войны Викжелю. «Не платить взносов, и точка, — бушевали члены правления. — Соберем митинги, проголосуем за то, чтобы не платить членских взносов, и тем самым нанесем удар Викжелю извне».

Пятницкий был другого мнения. Прежде чем нанести решающий удар, считал он, надо во всей России, а не только в одном городе создать опору в лице союза мастеровых и рабочих. А до этого следует войти во все организации Викжеля на местах и работать в них засучив рукава, приобретая влияние на широкие массы железнодорожников. Поэтому нет смысла начинать войну из-за этого самого одного процента. Черт с ними, пусть подавятся!

Итак, на большевистском активе Железнодорожного района обсуждались два предложения: Амосова — надо бить по Викжелю извне, бить немедленно, и Пятницкого — применить тактику взрывания Викжеля изнутри. Актив огромным большинством поддержал Пятницкого, и надо сказать, что и Амосов со своими единомышленниками энергично взялись за прокладывание замаскированного бикфордова шнура внутри всех организаций Викжеля.

Одним из первых тактических ударов, направленных против «всевластия» Викжеля, стала подготовка съезда для создания Всероссийского союза мастеровых и рабочих. В Петрограде такой профсоюз был уже организован, в Москве к этому шло. И в сентябре 1917 года в Москве, в помещении Викжеля, было проведено заседание организационного бюро по созыву предстоящего съезда. От профсоюза железнодорожников Московского узла в эту пятерку входили Пятницкий и Амосов, от петроградцев — Ананичев и Гаврилов и непосредственно от викжелевского руководства — рабочий Анюточкин (позже его заменил Вомпе, а перед самым съездом — Бальбатов. И Вомпе и Бальбатов — большевики).

Организационное бюро действовало слаженно и энергично. Уже на втором его заседании были определены и срок созыва съезда, и место, и порядок выборов делегатов. Обо всем этом через аппарат Викжеля даны были обстоятельные телеграммы по всей сети российских железных дорог. Так, о сем не ведая, Викжель уподобился Сатурну, породившему на свою погибель Юпитера.