Пятницкий - [40]
Конечно, Пятницкому пришлось связаться с помощником Бряндинского Валерьяном и вместе с ним переменить все явки и отказаться от услуг некоторых, связанных с Бряндинским, товарищей. И вновь, как и прежде, потекла марксистская литература в Россию, и ни старательность пограничных таможенных чиновников, ни хлопотливое усердие жандармов не могли прервать этого потока революционной мысли, зовущей к действию.
Теперь, минуя провокаторов чуть меньшего калибра: Шурканова, Черномазова или Романова (Аль Алексинский — бывший ученик каприйской школы), расскажем о встречах Пятницкого с «провокатором провокаторов» — Романом Малиновским.
По прямому указанию Владимира Ильича на Пятницкого была возложена задача организационной подготовки партийной конференции в Праге. Он ездил в Прагу, из Праги в Париж и вновь в Прагу. Предстояло договориться с чешскими социал-демократами, найти подходящее помещение, обеспечить явки, переход делегатов через границу и т. д.
Решено было, что заседания конференции пройдут в Народном доме, принадлежавшем чешским социал-демократам.
Сделав все необходимое, Пятницкий вернулся в Лейпциг, информировал оттуда Ленина, что пражская почва подготовлена. Самому же Осипу пришлось взяться за привычное дело: встречать приезжающих из России делегатов, устраивать их на квартиры и потом отправлять в Прагу.
В середине декабря 1911 года, получив сообщение о выезде за границу четырех делегатов, Пятницкий пошел на вокзал к утреннему берлинскому поезду.
Из поезда действительно вышли четыре человека, в которых Пятницкий тотчас же узнал россиян. Одеты они были в высокие сапоги и меховые шапки, каких немцы не носили. Держались плотной кучкой и растерянно осматривались по сторонам. Но когда Осип прямо подошел к ним и спросил по-русски, какая улица им нужна, самый высокий и плотный — П. Залуцкий — попросту послал его к чертовой бабушке. И даже после того, как Пятницкий назвал адрес явки — Цейцерштрассе, — приехавшие продолжали проявлять «бдительность» и старались как-нибудь отвязаться от навязчивого незнакомца. Позже, конечно, все разъяснилось, и приехавшие (Онуфриев и Залуцкий — питерские ра'бочие, Догадов из Казани и Серебряков из Николаева) весело подшучивали над собственной подозрительностью.
Все больше и больше приезжало делегатов. Поступила телеграмма от Романа Малиновского. Он просил не открывать конференции до его приезда.
Итак, несмотря на все принятые меры — на Пражскую конференцию не были допущены ни Житомирский, ни Матвей Бряндинский, — среди ее делегатов все-таки оказались провокаторы. Аль (Романов) и сам Роман Малиновский.
Встречаясь с ним до конференции, на конференции и после, в Лейпциге, когда туда приехали члены III Государственной думы Полетаев и Шурканов (также оказавшийся провокатором), Пятницкий испытывал к нему явную антипатию. Ему не нравилась разухабистость, громкий голос Малиновского, его несколько аффектированные позы.
Но ведь он уже был избран в Центральный Комитет большевистской партии, то есть получил самое высокое доверие делегатов конференции. Свои личные чувства следовало спрятать в карман…
Между прочим, и на Надежду Константиновну Малиновский произвел какое-то смутное, двойственное впечатление.
Пятницкий, Крупская, да и многие другие старые большевики, встречавшиеся с Малиновским, честно признаются, что не имели тогда никаких оснований не доверять ему.
Но не провокатура, искусно организованная охранкой, была самым страшным бичом русского революционного движения в черные годы реакции.
Во много крат опаснее для партии были разногласия, разъедавшие ее изнутри. Дело не ограничивалось противоречиями между большевиками и меньшевиками. Тут все было более или менее ясно и постоянно. Меньшевики, напуганные переходом реакции в решительное контрнаступление после революционных событий 1905 года, считали, что столыпинский режим прочен и долголетен. Обвиняя большевиков, что именно их решительность и нетерпимость в отношении к буржуазно-демократическим партиям оказались причиной поражения революции 1905 года, они настаивали на полной легализации партии, которая должна была, следовательно, совсем отказаться от своей программы и тактики и приспособиться к деятельности в рамках царских законов. Иными словами, речь шла о ликвидации партии как революционной социал-демократической партии, отражавшей коренные интересы российского пролетариата. Кроме того, разумеется, оставались и основные принципиальные разногласия между меньшевиками и большевиками, идущими за Лениным, по вопросам характера русской революции, роли пролетариата, отношения к крестьянству и либеральной буржуазии. Эти разногласия не были разрешены ни на Четвертом съезде, хотя он и назывался Объединительным, ни на Пятом…
Но, помимо борьбы с меньшевиками по коренным вопросам революции, большевики-ленинцы вынуждены были вести беспрерывную идеологическую борьбу и с различными группировками, то и дело возникавшими в их собственной среде. И для единства большевиков серьезную опасность представлял уже не Плеханов, чьи разногласия с Лениным теперь не являлись чем-то неожиданным и новым, а скользкая «самостоятельная» позиция, занятая Троцким, будто пытавшимся примирить большевиков с меньшевиками, но… на ликвидаторской, то есть меньшевистской, платформе. Троцкий сидел в Вене и издавал там свою газету «Правду», противопоставляя ее как якобы нефракционный орган большевистской газете «Пролетарий» и меньшевистской «Голос социал-демократа».
Авторы повести — девять известных советских фантастов и один критик Вл. Дмитриевский, которые написали её, сменяя друг друга, главу за главой.В 1960-е годы ленинградские фантасты уже имели опыт написания подобных коллективных повестей для радио. По рассказу А. Балабухи О несуетности служения, или Ода негромкому голосу, при этом основной целью пишущего было выйти из ситуации, в которую загнал его предшественник, и усложнить задачу тому, кто будет писать следующим. При написании следовало соблюдать только два правила: не убивать всех героев сразу и не объявлять всего происходящего сном.Первая глава, которая определяет сюжет повести, была написана братьями Стругацкими на основе созданного ими примерно в 1963 году рассказа «Дикие викинги» [Стругацкий.
Предисловие к сборнику «Кольцо обратного времени», Лениздат, 1977.
«Вожаки комсомола» — сборник биографических очерков о выдающихся организаторах и руководителях ВЛКСМ. Среди них Н. Чаплин и А. Косарев, Л. Пылаева и А. Бойченко, Г. Муратбаев, Р. Хитаров, Б. Дзнеладзе. На примере этих истинных вожаков комсомола, работавших в самых различных уголках нашей страны, можно проследить весь славный путь советской комсомолии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Статья, 1964 год, предисловие к сборнику «В мире фантастики и приключений» — 1964.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.