Пятница, когда раввин заспался - [44]
— Рабби, Мел Бронштейн не мог совершить это страшное злодеяние, и вы должны что-то предпринять.
— Это злодеяние мог совершить кто угодно, — мягко ответил раввин.
— Да, знаю, — раздраженно молвил Бекер. — Я имею в виду, что Мел последний человек на свете, который сделал бы это. Он славный малый, рабби. Очень любит жену. Они бездетны, живут вдвоем, и он беззаветно предан ей.
— Вам известно, какие против него улики? — спросил раввин.
— Вы хотите сказать, что он бегал на сторону? Ну, и что с того? Если хотите знать, его жена уже десять лет страдает рассеянным склерозом и прикована к инвалидной коляске. И все это время у них не было никаких… отношений.
— Я не знал.
— Здоровому мужчине нужна женщина. Вам, раввину, не понять…
— Раввины — не скопцы.
— Ну, ладно, не серчайте. Стало быть, вы понимаете, о чем я. Те девицы, с которыми крутил Мел, мало что для него значили, — Бекер щелкнул пальцами. — Он просто спал с ними. Точно так же можно ходить в спортзал, чтобы выпустить пар.
— Не думаю, что это точное сравнение, ну да дело в другом. Чего вы от меня хотите?
— Не знаю. Вы весь вечер просидели в своем кабинете. Может, скажете, что невзначай выглянули из окна и увидели, как со стоянки выезжает какой-то человек, и вы готовы поклясться, что он был не в синем «линкольне»?
— Вы просите меня лжесвидетельствовать?
— Господи, простите меня, рабби, я очень расстроен и не понимаю, что говорю. Это дело сводит меня с ума. Нынче утром сорвалась сделка с человеком, который каждый год, день-в-день, покупал у меня «линкольн-континентал». Вот уже десять лет подряд. В субботу сговорились, и сегодня в полдень он должен был приехать подписывать бумаги. Но не приехал, а когда я позвонил, он сказал, что, пожалуй, попользуется пока старой машиной, а потом, возможно, купит другую, поменьше. Думаете, у него выдался неудачный год? Наоборот, самый удачный из всех. Знаете, почему он раздумал покупать? Мы с Мелом пятнадцать лет налаживали дело, и вот оно развалилось за одну ночь.
— Вы о салоне печетесь или тревожитесь за судьбу своего друга? — спросил раввин.
— Меня волнует все. В моем сознании одно неотделимо от другого. Мел не просто партнер и друг, он мне вроде младшего брата. А если строишь что-то пятнадцать лет кряду, это превращается в нечто большее, чем просто источник заработка. Это частица моего существа. Моя жизнь. Все равно как для вас — ваша работа. И вот мой мир начинает рушиться.
— Понимаю вас, мистер Бекер, — чуть более дружелюбно ответил раввин, — и хотел бы вам помочь. Но вы пришли не затем, чтобы просить меня утешить душу вашего друга. Вы требуете невозможного. Боюсь, что эта история повлияла на ваши суждения, иначе вы понимали бы, что, даже пожелай я исполнить вашу просьбу, никто все равно не поверил бы мне.
— Знаю, знаю. Просто я в отчаянии, рабби. Но хоть что-то вы можете сделать. Ведь вы — его раввин, не так ли?
— Мне дали понять, что я подвергся критике, потому что тратил время на дела, не связанные с деятельностью храма, — невозмутимо ответил раввин. — Насколько мне известно, мистер Бронштейн — не член конгрегации.
На этот раз Бекер рассердился.
— Ну, и что, если не член? Теперь, выходит, вы не можете ему помочь? Он еврей или нет? Он живет в еврейской общине Барнардз-Кроссинг, а вы тут единственный раввин. Могли бы хоть навестить его, а? И его жену. Говорите, они не члены? Ну что ж, тогда помогите мне, я же член.
— Вообще говоря, я уже условился о встрече с миссис Бронштейн, — ответил раввин. — И собирался просить разрешение на посещение мистера Бронштейна, когда вы позвонили в дверь.
Бекер был далеко не дурак. Он даже сумел выдавить улыбку.
— Что ж, рабби, полагаю, я сам на это напрашивался. Что вы задумали?
— Сегодня мистер Лэниган заходил ко мне и рассказывал об уликах против мистера Бронштейна. Тогда мне казалось, что все эти улики можно толковать по-разному. Но ведь я почти не знаю Бронштейнов. Полагаю, первым делом надо познакомиться с ними.
— Это самая славная чета в мире, рабби.
— Вы знаете, как работают казенные учреждения, и полиция, надо думать, не составляет исключения. Они ищут, пока не найдут какого-нибудь подозреваемого, а потом берут его в оборот. Я надеюсь, что сумею убедить мистера Лэнигана не прекращать поиск и в других направлениях.
— Этого я и хотел, рабби, — едва ли не восторженно молвил Бекер. — именно так я и говорил Эйбу Кассону. Спросите его. Мне уже полегчало, рабби.
20
Тюрьма представляла собой четыре крошечные камеры, забранные решетками, и располагалась на первом этаже полицейского участка Барнардз-Кроссинг. В каждой камере были узкая чугунная лежанка, толчок и рукомойник. С потолка свисали лампочки в белых глиняных плафонах. В коридоре круглые сутки горел тусклый свет. В одном торце было зарешеченное оконце, в другом располагалась комната охранника, а за ней — кабинет Лэнигана.
Начальник полиции дал раввину мельком взглянуть на камеры и снова увел его к себе.
— Тюрьма не ахти какая, но, к счастью, другая нам и не нужна, сказал он. — Кажется, это одна из старейших кутузок в стране. Здание построили ещё в колониальные времена, и первоначально тут размещалась ратуша. Разумеется, иногда его перестраивали и ремонтировали, но фундамент и большинство опор сохранились. А в камеры провели электричество, поставили унитазы и раковины. Но это — все те же старые каморки, построенные ещё до гражданской войны.
Рабби Смолл хочет жить размеренной жизнью ученого, но ему не удается… В День искупления, Судный день, один из жителей Барнардс-Кроссинга, незаурядный математик, но заурядный алкоголик отравился выхлопными газами в своем гараже. Много веков назад в древнем Израиле в этот день грехи всего народа возлагали на козла отпущения и приносили его в жертву. Рабби Смолл находит связь между прошлым и настоящим.
"The Nine Mile Walk" - оригинальное название. Впервые напечатан в 1947 году в журнале "Ellery Queen's Mystery Magazine".Обсуждается фраза: The nine mile walk is no joke, especially in the rain.
Гарри Кемельман В пятницу раввин встал поздно Изд-во "СОВА" Тель-Авив Harry Kemelman Friday the Rabbi Slept Late Перевел с английского: Моше Ледер © 1964 by Harry Kemelman © русского перевода – Изд-во "СОВА", Тель-Авив Published by agreement with Scott Meredith Literary Agency, Inc. 580 Fifth Avenue, New York, N. Y. 10.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В девятнадцатом столетии рабби Исраэль Салантер из Вильно сказал: «Раввин, которого не хотят прогнать из города, — это не раввин; а раввин, который позволяет себя прогнать, — не мужчина». В общине Барнардс-Кроссинга очередной конфликт; рабби Смолл, как всегда, стоящий над схваткой, под угрозой увольнения… А тут еще убийство, марихуана, негритянский вопрос и права человека… Рабби Смолл блестяще доказывает, что он настоящий раввин и настоящий мужчина.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
В одном маленьком, затерянном среди холмов городке, жизнь скучна и однообразна. Однако, все меняется после исчезновения двух его жителей. На помощь полиции приезжает следователь по особо важным делам Аджар Голованов, скептик и реалист. Обычное расследование сменяется чередой мистических и необъяснимых событий, в ходе которых Голованову придется многое узнать о мире, в который он не верит.
Хирург – профессия опасная, это все знают, а пластический хирург – вдвойне. Чуть что не так – можно и жизни лишиться. Женщины в гневе страшнее разъяренного тигра. Красавец хирург Венсан попал в страшный переплет: его подозревают в убийстве коллеги. Даму, решившую его женить на себе, тоже на следующий день находят мертвой. Петля подозрений затягивается все туже и туже, но помощь к Венсану приходит, как говорится, откуда и не ждали…Ранее книга выходила под названием «Мордашка класса люкс».
Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.
Добропорядочные искусствоведы и нечистоплотные антиквары, монструозный буфет и неизвестный художник, интеллигентные бандиты и лихие братки, влюбленные мужья и коварные соблазнители, утраченные и вновь обретенные шедевры мирового искусства, убийства, похищения и тихие семейные радости. И, как обычно, в центре этого уморительного, несуразного и восхитительного урагана Галочка Перевалова и ее неукротимая бабуля - несравненная, непобедимая и легендарная.
После шести лет непрерывного труда в своей конгрегации рабби Смолл… сбежал в Израиль. Никто не знает, когда он вернется, и вернется ли вообще, даже он сам. Едва успев приехать, он тут же попадает в поле зрения полиции, а через некоторое время — на допрос к «инспектору в кипе». Так уж устроен «самый неортодоксальный детектив», что инспектор сразу начинает подозревать его в… неверии в Бога, Оставив инспектора в замешательстве, рабби как всегда блестяще распутывает преступление, помогая своим друзьям избежать беды.