Пятнадцать лет скитаний по земному шару - [19]
В Сиднее шло строительство. Каменщики и плотники зарабатывали больше других. В городе и окрестностях было немало заводов: металлообрабатывающих, меднолитейных, стекольных, мыловаренных, кирпичных; там находились огромные скотобойни с холодильниками, откуда замороженное мясо грузили на пароходы-рефрижераторы. Невдалеке от Сиднея добывали медь.
С семи часов утра улицы заполнялись рабочими и работницами, спешащими на заводы, фабрики, в мастерские. Пробегали трамваи и автобусы. После восьми часов движение сокращалось — шли служащие контор и магазинов. С десяти часов улицы становились малолюдны, но к обеду снова появлялся народ. Ближе к вечеру, когда люди возвращались с работы, на улицах шла бойкая торговля фруктами, прохладительными напитками. Заполнялись бары. Но если посетитель был хотя немного пьян, ему не давали ничего хмельного; нарушение этого правила каралось штрафом или тюремным заключением.
После одиннадцати часов вечера жизнь в городе замирала. На улицах оставались только бездомные. Они имели «право» бродить всю ночь; если же человека находили спящим под открытым небом или, например, в подъезде, судья приговаривал его к принудительным работам на срок до одного года.
В Сиднее жило много немцев и итальянцев, русских было мало. Возле пристани я встретил греков; двое или трое из них открыли харчевни, в которых бедный люд за небольшую плату мог получить рыбу или крабов. В сиднейской бухте ловили крупных крабов, морских раков-лангустов, добывали массу устриц.
Целые дни я проводил в музее, библиотеке, картинной галерее и не заметил как остался без единого гроша. Пришлось расстаться со своим жилищем.
Всю ночь я блуждал по улицам, а с утра, томимый голодом, крутился возле ящиков для отбросов, надеясь найти остатки пищи. Можно было посидеть на скамейке, но стоило только закрыть глаза, как из-под земли вырастала грозная фигура полисмена, который толчком дубинки возвращал тебя из мира грез на грешную землю.
Все мои старания найти постоянную работу были напрасны. Иногда я немного подрабатывал — на окраске пароходов, погрузке ящиков.
В этом прекрасном на вид городе среди тысяч безработных я часто встречал людей тридцати пяти — сорока лет, выглядевших инвалидами, и при этом мне вспоминались рассказы Короткова в Брисбене.
Некоторые бездомные ютились среди скал в глубине ботанического сада. Взяв несколько старых газет, я. тоже забрался туда и приготовил себе ложе, но не успел еще уснуть, как почувствовал сильный удар. «Попался!» — мелькнула мысль. Рядом стояли два полисмена. Меня и еще двух бездомных отправили в тюрьму и посадили в одиночные камеры.
Рано утром послышался резкий звонок, в камеру вошел верзила-надзиратель. Толчком он поднял меня и приказал вынести в коридор одеяло и грубую подушку. После этого мне дали миску застывшей кукурузной похлебки.
В тот же день меня судили. Я показал членский союзный билет и объяснил, что не смог найти работу, а за жилье нечем было платить. Судья, предупредив, что если меня снова найдут спящим на улице, то я буду строго наказан, велел отпустить.
Забрав свою палатку, хранившуюся у рабочего стекольного завода, я двинулся пешком на юг — по направлению к Мельбурну.
Дорога шла через заселенную местность. Пейзажи были такие же, как в Квинсленде. Пастбища в этой части страны — Новом Южном Уэльсе — превосходны. Кое-где попадались кукурузные и пшеничные поля. В лесистых местах по дорогам тянулись вереницы волов; запряженные по три-четыре пары, они тащили срубленные стволы эвкалиптов.
По пути я думал: вряд ли есть еще другая страна, где такое множество людей передвигается пешком. Но в то время я очень мало знал об Америке…
На дорогах Австралии мне встречались маленькие группы старателей, искавших золото. Потерпев неудачу, они нагружали осликов своим скарбом и перекочевывали на новое место. Специалисты по стрижке овец брели с одной фермы на другую; механизированная стрижка тогда применялась редко.
Молодой, здоровый и сильный человек мог получить работу на стройках железнодорожных линий, на золотых приисках, медных рудниках.
Я путешествовал с батраками, искавшими работу на фермах, со строителями железных дорог. Почти каждый путник нес свернутую палатку, одеяло, котелок и небольшую сумку с провизией.
В Австралии установился обычай гостеприимно относиться к путникам. На некоторых фермах были помещения, где они могли поесть, переночевать, запастись пищей на дорогу.
— Ты думаешь, это делается из любви к человеку? — сказал мне попутчик-батрак. — Нет, вовсе не то! Богатые скотоводы боятся, что голодный человек из злобы может причинить им большой вред. Гостеприимство для фермеров-богачей это своего рода страховка…
Одной из отрицательных сторон австралийского быта было пьянство. Многие за один вечер пропивали весь заработок. На одной станции у бара собралась большая толпа. В центре ее стоял пьяный гуляка. Он поднимал свой стакан, важно швырял деньги, а вся орава пила за здоровье «щедрого парня Гарри»… Когда он проспался, карманы его были пусты, и «щедрый Гарри» присоединился к группе безработных пешеходов. Я видел и таких людей, которые скитались по стране из любви к приключениям; об этом типе бродяг немало рассказали австралийские писатели.
Название книги говорит само за себя. Это короткие рассказы об интересных случаях, связанных с путешествиями, произошедших с 1996 по 2009 год – с тех пор, как я начала путешествовать автостопом. Какой у меня стаж сейчас – трудно сказать, бросила считать после четвертого экватора (экватор равняется 40 000 км). По меркам нашей тусовки, за рубежом я бывала мало: только половина стран Европы, США и Китай, да и по СНГ путешествую не так много – уже больше половины времени сижу дома. Но в поездках, да и не только, случалось такое, чем стоит поделиться.
Анна Чайковская пишет о Будапеште как о городе замершего времени. Здешний календарь мог бы остановиться на 1896-м. В тот год страна отмечала Тысячелетие, дела шли отменно, Будапешт был одной из двух столиц Австро-Венгрии, азартно соперничал с императорской Веной и, несмотря ни на какие трудности, разочарования и неудачи, имел основания видеть будущее в светлых тонах. Книга о Будапеште уже поэтому – о временах «прекрасной эпохи», о тех годах, когда ничто не предвещало ни 1914, ни 1920 года, ни того, что за ними последовало.
Как получить бесплатное образование? Как купить или снять жилье? Как получить вид на жительство и устроиться на работу? Как почувствовать вкус северной кухни? Как выйти замуж или жениться в Финляндии? В книге вы прочтете обо всем этом и о многом другом!Известный тележурналист Андрей Шилов уже пятнадцать лет рассказывает о Финляндии в российских средствах массовой информации, а последние годы бывает там даже чаще, чем в России, — ведь там живет его семья.Здесь вы найдете наблюдения и советы живущих в Финляндии русских и финнов, губернаторов, риелторов, мэров, учителей, полицейских и пенсионеров.
Центральная Африка — один из самых труднодоступных районов земного шара, и экспедиции туда всегда сопряжены с колоссальными трудностями. Английский путешественник доктор Самюэль Фергюсон предлагает поистине революционный метод исследования этих территорий и вместе с двумя спутниками отправляется в путешествие над центральной Африкой на воздушном шаре, желая связать воедино открытия предыдущих экспедиций…
В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям.Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.