Пятеро против всех - [27]

— Но, но… э компренсимбле. И тут незнакомец произнес знакомые следователю слова: «Иван Сусанин».

— «Иван Сусанин»? — переспросил итальянец.

— Си, синьор. — Чернявый взял следователя за рукав и потянул за собой.

— Но, но, импосибле. Я должен… говорить… коллега, — с трудом подбирая слова, произнес по-русски Адриано.

И тут незнакомец ударил следователя в солнечное сплетение. Удар был таким неожиданным, что Адриано не успел защититься. В глазах у него потемнело.

* * *

«СПРАВКА

лично подполковнику Горобцу В. П., по требованию

Абдо Мухаммед (1948 года рождения, женат, 6 детей) — один из идеологов ваххабитского движения в Чечне и Дагестане. Постоянно проживает в дагестанском селении Терекли-Мектеб. Влиятельный религиозный деятель и политик. Пользуется большим влиянием местного населения. До 1994 года проповедовал классический ислам и был терпим к русскому присутствию в регионе. В начале 1995-го стал выступать с резкими заявлениями, осуждающими ввод российских войск в Чечню, и перешел в ваххабизм. Непосредственно в боевых операциях или террористических актах участия не принимал, однако был идеологическим вдохновителем многих из них, призывая мусульман к газавату. Причастность Абдо Мухаммеда к преступлениям до настоящего времени не доказана. Поскольку влияние Абдо Мухаммеда на севере Дагестана довольно сильно, его арест или задержание могут привести к негативным последствиям. Оперативная разработка по Абдо Мухаммеду в настоящее время не ведется.

Составлено по оперативным данным

зам. начальника отдела „В“

майором Степанцевым С. Н.»

* * *

Сорок восемь часов истекли. Чеченцы не давали о себе знать. Что ж, не первый раз они нас обманывали. Пастухов решил действовать на свой страх и риск.

До саммита, о котором столько болтал Горобец, оставалась еще целая неделя. Пастухов намеревался обернуться за два дня. Боцмана взял себе в помощники. Муха с Артистом остались сторожить Хусаинова. Ничего, справятся, тем более в подчинении у них джигиты.

Надо отдать должное Исе, после того инцидента охрана чеченца слушалась «чужаков» беспрекословно. Да и вообще, особых хлопот с клиентом больше не возникало, несмотря на то что он при всяком удобном случае старался игнорировать строгую пастуховскую инструкцию.

* * *

…По-южному быстро темнело. На окраине селения Терекли-Мектеб в тени полуразрушенного дома остановилась покрытая толстым слоем пыли «семерка», из нее выбрались двое. На них были черные спортивные костюмы, на ногах — кроссовки. У одного за спиной висел рюкзак с притороченным сбоку винчестером. Второй был налегке. Они бесшумно двинулись вверх по пустынной улице.

Дома в Терекли-Мектебе представляли собой небольшие крепости, окруженные высокими каменными дувалами. Узкие окна, расположенные высоко над землей, больше напоминали бойницы.

Двое замерли около одного из таких домов. За дувалом было тихо. Ни брешущих собак, ни людских голосов.

— Когда буду на месте, дам сигнал фонарем, — произнес Пастухов шепотом. — Смотри, Боцман, мы должны чисто уйти! Иначе нас потом во всех смертных грехах обвинят!

— Ладно, — кивнул Боцман, — попробуем.

Пастухов вынул из рюкзака разлапистую «кошку» с веревкой, раскрутил ее и ловким движением перебросил через дувал. Повис на веревке, проверяя прочность зацепа. Уперся ногами в стену и стал быстро подниматься вверх. Легко перемахнул через стену и замер, глянув вниз. Под дувалом сидела овчарка. Она не лаяла, нет, зачем брехать попусту? Она, тихонько рыча, готовилась напасть на непрошеного гостя. Пастухов вынул из кармана рюкзака трубку, вставил в нее крохотный шприц, приставил трубку к губам.

Шприц воткнулся собаке в спину. Овчарка не поняла, что произошло, дернула головой, пытаясь зубами выдернуть шприц, но не смогла дотянуться. Громко заскулила. А через несколько мгновений она уже завалилась на бок — снотворное было мгновенного действия.

Пастухов бесшумно спрыгнул на землю и направился к дому. Он прикинул расстояние до нижнего окна, подпрыгнул, зацепился за едва видимый карниз и стал ловко карабкаться по стене.

С трудом протиснулся в узкое окно и очутился в кромешной тьме. Замер, ожидая, когда привыкнут глаза. Справа была едва различимая лестница, ведущая на первый этаж, слева — створки дверей. Пастухов на цыпочках двинулся к дверям. Половицы под ногами предательски заскрипели. Он понял, что медлить нельзя, распахнул створки, скользнул фонарем по комнате. В следующее мгновение прыгнул на бородатого человека, который, щурясь от света, пытался снять со стены над кроватью ружье. Послышался сдавленный хрип.

— Тихо, тихо, голуба! — прошептал Пастухов и нанес короткий и мощный удар. Противник тут же затих.

Сергей подхватил человека под мышки и поволок к двери. Мигнул фонарем перед окном, давая сигнал Боцману. Около лестницы взвалил пленника себе на плечи…

Когда Пастухов уже был во дворе, за спиной зажегся свет и почти сразу же раздался истошный женский крик. Сергей припустил к воротам. В доме заскрипели половицы, послышались мужские голоса.

Кто-то резко окликнул его. Сергей понял, что сейчас по нему начнут стрелять. Он вскинул винчестер и выстрелил первым в крышу дома. С крыши что-то посыпалось. Опять раздался женский визг. Доли секунды, нужные ему, были выиграны, Сергей быстро отодвинул засов и выскочил за ворота. Вдогонку ему посыпались сухие и частые выстрелы. Боцман был наготове.