Пятеро детей и оно - [2]

– Послушайте-ка, давайте пойдём в песчаный карьер. Возьмём с собой лопатки и будем что-нибудь строить из песка. Мы вообразим, как будто мы находимся на морском берегу. Пошли, а?

– Папа как раз и говорил, что тут когда-то было море, – вспомнила Антея. – Он сказал, что в песке попадаются раковины, которым больше чем по тысяче лет.

И все вместе тронулись в путь. В первые дни они только к самому краешку карьера подходили, но не спускались ещё ни разу. Папа всё равно бы, наверное, не разрешил. У них хватило благоразумия не спускаться по отвесному косогору, они спокойненько сошли вниз по дороге, по которой обычно на телегах возили песок.

Каждый из них нёс свою лопатку, а к тому же они ещё по очереди тащили на руках Ягнёнка – так иногда называли малыша, потому что самое первое слово, которое он произнёс, было «Б-е-е-е». А Антею они иногда звали Пантерой. Оно кажется нелепым, когда читаешь, а когда произносишь её имя, то вроде бы и похоже.

Песчаный карьер был очень глубоким. Наверху по краям росла трава и какие-то голубые и жёлтенькие цветочки. Он напоминал великанский таз, в котором великан мыл руки. В крутых склонах карьера виднелись маленькие дырочки. Это как бы парадные двери, ведущие в гнёзда ласточек-береговушек.

Ребята как задумали, так и сделали: все вместе построили песчаный замок. Но одно дело, когда строишь замок на морском берегу. Потому что там накатывает волна, и утаскивает весь этот замок в море, и окатывает тебя морской пеной. Это бывает так весело.

Сирил хотел было начать копать пещеру, чтобы играть в контрабандистов, но все засомневались – а вдруг эта пещера обрушится и засыплет их, так что и не выбраться живыми. Дело кончилось тем, что ребята решили прокопать проход аж до самой Австралии. Там ведь, наверное, мальчишки и девчонки ходят вверх ногами, как мухи по потолку, головами вниз.

И вот они стали копать, и копать, и копать, и лица у них раскраснелись, и со лба сбегали струйки пота, и они все перемазались в песке. Ягнёнок попытался попробовать песок на вкус, решив, видно, что это песок сахарный. Потом он горестно разрыдался, обнаружив, какая это гадость. Наплакавшись, он уснул, свернувшись калачиком во дворе недостроенного замка. Теперь они получили возможность работать ещё старательнее. Скоро тоннель, ведущий в Австралию, стал таким глубоченным, что Джейн, которую для краткости называли Кисой, попросила, чтобы они лучше покончили с этим делом.

– Представьте себе, что мы свалимся на голову бедным маленьким австралийцам и песок запорошит им глаза.

– Ага, – согласился Роберт, – и они при этом могут так на нас разозлиться, что забросают нас камнями и не позволят посмотреть на кенгуру, на опоссумов, на страусов эму и на всё прочее, такое австралийское-австралийское.

Сирил и Антея знали, что Австралия вовсе не так близко, но и они согласились отложить лопаты и стали разгребать песок просто руками. Это было вовсе не трудно, потому что песок на дне вырытой ямы был совсем мелкий и сухой, как песочек на приморском пляже, и в нём попадались мелкие морские ракушки.

– Надо же, – заметила Джейн, – видно, тут и впрямь когда-то было настоящее море, в нём плескались волны, плавали морские угри, и прочие рыбы, и русалки…

– И ещё на дне лежали потонувшие корабли и испанские каравеллы, в чьих трюмах было полно сокровищ, – добавил Сирил. – Хотел бы я найти золотой дублон или ещё какую-нибудь старинную монетку.

– А куда же подевали море? – с недоумением спросил Роберт.

– Ну не вёдрами же его вычерпали, дурачок, – пошутил старший брат. – Папа говорил, что земле под морским дном стало чересчур жарко, ну, знаешь, как тебе бывает иногда жарко под одеялом во сне, и ты высунешь плечо, и одеяло с тебя соскочит. Вот так и земля высунула плечо, и море с неё соскользнуло. А плечо так и осталось торчать и стало сушей. Пошли-ка, лучше, поищем раковины. Вон в той пещерке, кажется мне, их должно быть много. И что-то там торчит, похожее на якорь затонувшего корабля. А здесь, в этой австралийской яме, жуть как жарко.

Все с ним согласились. Только Антея продолжала выгребать песок руками. Она любила заканчивать однажды начатое дело. Ей казалось, что это позор – так и не добраться до Австралии. Решили так уж решили!

Указанная Сирилом пещера всех быстро разочаровала. Во-первых, там не оказалось никаких ракушек, а во-вторых, предполагаемый якорь обернулся просто черенком сломанной кирки. Им даже пришло в голову, что песок, который не расположен на морском берегу, вызывает страшную жажду, и они уже стали подумывать, не вернуться ли домой и не попить ли лимонадику, когда Антея вдруг закричала истошным голосом:

– Сирил! Скорей! Быстро беги сюда! Оно живое! Оно может исчезнуть! Ну скорее же!

Все кинулись назад к австралийской яме.

– Я не удивлюсь, если «оно» окажется крысой, – сказал Роберт, – папа говорил, что они так и кишат во всяких старых местах. А уж на что старее, если море тут было больше тысячи лет назад.

– А вдруг это змея? – передёрнула плечами Джейн.

– Давайте поглядим, – отважно бросил Сирил, спрыгнув в яму. – Я не боюсь змей. Они мне даже нравятся. Если это змея, то я её приручу и она будет всюду ползать за мной по пятам, а ночью будет со мной спать, обернувшись вокруг моей шеи.