Пятерка - [174]

?

— Да потому что, — ответила Ариэль, — мы бы ей не поверили. И как бы тебе понравилось писать песню, зная, что некая сила, огромная сила, Джон, просит нас выполнить команду? Она хотела, чтобы мы написали песню. И мы написали песню, которую она хотела.

— Ты в этом уверена?

— Да. И мы написали песню, которую хотели мы. Она столько же для нас, сколько для…

Она замолчала, не в силах договорить до конца.

— Джины Фейн? — спросил Кочевник.

Ариэль откусила кусок сандвича и запила водой из бутылки. Кочевник смотрел на нее.

Очень многое хотел бы он спросить на эту тему. Один вопрос был: «Почему мы?» Второй: «Эти силы сейчас присутствуют здесь в кафе, и мы их просто не видим.» И еще: «Может, они вообще всегда и повсюду, и когда сидишь на унитазе, надо быть поскромнее?» И вопрос, который больше всего хотелось задать: «Они все знают? Если нет, чего они не знают? Они спят, едят, трахаются? И все вокруг нас, блин, иллюзия, сон во сне?»

Ну да. И еще один: «Откуда они взялись?»

Но Ариэль в задумчивости жевала свой сандвич, и Кочевник решил, что она знает по этому поводу не больше, чем он, не больше, чем знали от начала времен ученые, жрецы, философы и тысячи тысяч других.

Им не дозволено знать.

Кочевник подумал, что это как космос. Можешь дойти только до определенного предела, когда размышляешь, сколько там звезд и как пространство уходит в вечность. Где стенки этого ящика?

— Я хочу одного: делать музыку, сказал он, и Ариэль посмотрела на него, оторвавшись от сандвича, улыбнулась половиной лица, и он не успел сдержать вопроса, который выскочил сам: — Я тебе еще буду нужен?

— Что?

— Я тебе еще буду нужен? — повторил он и сам ответил: — На самом деле нет. Ты готова начать свое. Может, я слишком сурово с тобой говорил в Тусоне, но это была правда. Ты можешь собрать свою группу. «Группа Ариэль Коллиер».

— Не звучит, — сморщилась она.

— «Ариэли». «Г.А.К.». «Синие шляпы». Вот это уже годится. Это и правда классно. Да, так насчет названия твоей группы. Например…

«Двое», сказала она, глянув на него загадочно.

— Я на время вне игры, — ответил он, отводя глаза. — Мне какое-то время нужно просто подумать.

— И мне тоже.

Момент настал. И очень правильным, очень уместным казалось сделать это прямо здесь. Новый старый мир — прямо за столом «Магнолии».

— Ты меня классом выше, — сказал он. — Как гитарист, как певец и уж точно как автор песен. И дальше ты будешь только расти. А я из типично любительской группы.

— «Когда ударит гроза» — не любительской группы песня. Ты много написал песен не любительского класса.

— Все куски, которые действительно что-то говорят людям, написала ты. Будят эмоции и так далее. Я так, при сем присутствовал. Ты знаешь, что мной двигало? Злость. На очень многое. Могу объяснить, если ты захочешь слушать. Злость — очень слабо сказано. Скорее, блин, вулканическая раскаленная ярость, чего вам всем пришлось насмотреться. — Он отпил глоток «пибба». — Пока она жива, можно действовать. А вот когда мы стали собирать большие залы и репортеры на нас обратили внимание… я стал терять злость. Стал чувствовать, будто мы… ну, будто у нас успех, а именно его недостаток меня дополнительно злил. А без злости — что у меня есть? Я растерял класс, какой был. И знаю это. Так что у меня есть?

— Ты не растерял класс. Спроси фанов, растерял ты или нет.

— Это недостаточный класс.

Она тяжело вздохнула и бросила на него раздраженный взгляд:

— Достаточного ни у кого нету. Каждому приходится упираться и упираться и пробивать какие-то стены. Я знаю, что у меня недостаточный класс. Но я надеюсь планирую — повысить его завтра или в следующий раз, если не выйдет. Начинаешь ты такой, какой ты есть. Ты уже много стен проломил. Не спорь, сказала она, видя, как он морщится, — я правду говорю. Но следующая стена, которую надо будет проломить, ты должен будешь проломить талантом, а не кулаками.

Он задумался — и еще продвинулся на шаг в своем новом мире.

— Ты мне поможешь?

— Это как? Уроки, что ли, давать? Представляю себе.

— Нет, — ответил он. — Ты мне поможешь самого себя пнуть?

Она посмотрела на него через стол, поверх недоеденного сандвича и остатков гамбургера. Наверное, подумала она, это можно было бы назвать свиданием.

— Да, — ответила она.

Они еще довольно долго посидели, пока не подошли две молодые пары и не спросили, не ошибаются ли они, принимая их за тех, за кого принимают.

«А за кого вы нас приняли?» — хотел спросить Кочевник, но ответил приветливо, и их с Ариэль сфотографировали, и пары объяснили, что хотели попасть на представление в «Виста Футура», но двери уже закрылись, там пожарные правила или что-то в этом роде, и они оказались в «Антонз», слушали «The Crop Circles». Кочевник взял счет и заплатил — «Боже мой, а ведь и вправду свидание», — подумала Ариэль, и они вышли из кафе, и тут Кочевник сказал, что хотел бы сводить ее в еще одно место, тут недалеко.

Они смотрели, как плывут по линии пончики один за другим. Кочевник взял себе глазированный, а Ариэль жаренный в масле. Потом он спросил, может ли он ей рассказать историю из своей жизни, про отца, и если да, он хотел бы рассказывать за рулем, просто ехать куда-нибудь и рассказывать, и ехать до самого утра.