Пятая волшебница - [14]

Шайлиха не узнала бы об исчезновении брата, если бы в момент появления слуги не находилась в конюшне, ухаживая за своей любимой кобылой и ее новорожденным жеребенком.

Услышав разговор слуги с конюхом, Шайлиха тут же отправилась в покои магов и потребовала от них объяснений. Выяснив, что Тристан исчез, принцесса решительно заявила, что отправляется на его поиски, и если потребуется — в одиночку. Разгорелся яростный спор, и маги пригрозили применить к Шайлихе заклинание, которое удержит ее на месте, если она не откажется от самостоятельных поисков. И уж если принцесса непременно желает принять участие в поисках, они позволят ей сделать это только в сопровождении Вига. Против такого попутчика молодая женщина возражать не стала, и они тронулись в путь, захватив с собой корзину с провизией и запасом воды.

Шайлиха вновь попыталась устроиться в седле поудобнее. Она любила брата больше всех на свете, за исключением, наверное, своего будущего ребенка. Несмотря на это, женщина испытывала сильное искушение попросить старого мага сурово наказать несносного мальчишку, когда тот наконец отыщется — если, конечно, с ним все будет в порядке. «За все, что он в последнее время вытворяет», — сердито билось в ее сознании. Внезапно Шайлиха сокрушенно покачала головой. Тристана, невзирая на то, что в недалеком будущем ему предстоит стать королем, на этот раз ожидают серьезные неприятности.

По мере приближения к своему тридцатому дню рождения принц вел себя все более вызывающе, и она решила не рассказывать родителям о сегодняшнем происшествии. По счастью, ее муж весь день был занят на маневрах королевской гвардии и не мог помешать решению принцессы отправиться на поиски. Кроме нее об исчезновении брата знали лишь маги Синклита, слуга да конюх, и Шайлиха настояла на том, чтобы они сохранили это в тайне. Теперь Виг, самый могущественный из магов, скакал с ней бок о бок, и молодая женщина готова была признать — конечно, только в глубине души, — что испытывает немалое облегчение от его присутствия. Рядом с Вигом она всегда чувствовала себя в безопасности.

Шайлиха перевела взгляд на ястребиный профиль старого мага. Несмотря на возраст — ему было далеко за триста, — он по-прежнему считался одним из самых могущественных людей в королевстве. Загорелое морщинистое лицо с плотно сжатым ртом, под четко обозначенными дугами бровей — глубокие аквамариновые, никогда ничего не упускающие глаза. Седые волосы заплетены в традиционные для магов Синклита косички и стянуты на затылке в длинный хвост. Просторное серое одеяние свободно облегало все еще мускулистое тело; руки мага, держащие поводья, выглядели крепкими и сильными. Внезапно у принцессы мелькнула мысль, что в молодости Виг, возможно, был одним из самых красивых мужчин королевства; почти таким же красивым, каким ныне был ее брат Тристан. Она улыбнулась. Иногда старик обращался с ней не слишком-то учтиво, но Шайлиха знала, что за этим стоит только одно — забота о ней. И так было на протяжении всей ее жизни. Принцесса просто обожала старого мага.

Она усмехнулась, вспомнив, как Виг заставил конюха поклясться, что тот никому не проболтается об исчезновении Тристана. Повинуясь легкому движению пальцев Верховного мага, бедняга повис в воздухе вниз головой над кучей свежего, духовитого конского навоза. «Если распустишь язык, — пообещал старик, — по возвращении я уткну тебя лицом прямо в эту кучу». Шайлиха снова улыбнулась. Приятели конюха, наверно, решат, что тот проглотил язык. Хотя она не сомневалась, что никто из прислуги и так не захотел бы сообщить королю и королеве еще об одном неблагоразумном поступке их сына.

Кобыла с трудом преодолела упавшее дерево, и Шайлиха грузно сместилась в седле, в очередной раз заметив, что Виг засунул руку в кожаный мешочек, свисающий у него с пояса. Как только они пересекли окружающую город равнину и начали подниматься в поросшие лесом предгорья, маг то и дело доставал из этого мешочка щепотку какого-то мелкого порошка и разбрасывал его вокруг. Ей ужасно хотелось узнать, для чего он это делает, но принцесса знала, что обо всем, имеющем какое-либо отношение к магии, вопросов старику лучше не задавать.

— Скажи, Виг, почему Тристан так себя ведет? — вместо этого спросила Шайлиха, задумчиво следя за тем, как кобыла встряхивает головой, отгоняя муху.

Своевольное поведение брата в последнее время сильно расстраивало принцессу. Вообще-то она всегда считала, что хорошо понимает брата, но в глубине души признавалась себе, что старый маг делает это значительно лучше.

Переложив поводья в правую руку и не глядя на Шайлиху, Виг сказал:

— Ты хотела бы знать, почему принц пренебрегает своими обязанностями, предпочитая военные занятия академическим, а компанию простых людей — обществу придворных? Почему без нужды изводит Синклит своими выходками и то и дело исчезает в лесу, чтобы изнурять себя тренировками, метая эти свои ножи? — Голос у старика был глубокий и звучный. — И почему проводит ночи с любой женщиной, которой удастся более или менее успешно состроить ему глазки, а вот вступать в брак не торопится? — он замолчал, покачивая головой. — И почему — может быть, это самое важное — продолжает демонстративно выказывать неповиновение своим родителям и Синклиту? — Виг слегка приподнялся в седле, потянулся и, точно кот, выгнул спину, как будто нарочно затягивая с ответом, желая по дразнить принцессу. Однако когда маг снова повернулся к ней, Шайлиха увидела в глубоких аквамариновых глазах не усмешку, а грусть. — Все куда проще, чем ты можешь себе представить, моя милая, — чувствовалось, что он тщательно подбирает каждое слово. — Тристан не хочет быть королем.