Пятая гора - [10]

— Ты — предатель своей страны и враг Финикии, — говорили ему. — Но мы — торговый народ и знаем, что чем опаснее человек, тем выше цена за его голову. Так прошло несколько месяцев.

У входа в долину расположился лагерь из нескольких ассирийских отрядов. Похоже, они собирались задержаться там на некоторое время. Это была небольшая группа воинов, не представлявшая особой угрозы. Однако военачальник попросил наместника принять некоторые меры.

— Они не сделали нам ничего плохого, — сказал наместник. — Должно быть, они здесь по торговым делам, ищут более выгодный путь для своих товаров. Если они решат воспользоваться нашими дорогами, то заплатят налоги, и мы станем еще богаче. Зачем же нам ссориться с ними? И вдруг без всякой видимой причины занемог сын вдовы. Люди сочли, что всему виной присутствие в доме чужеземца, и вдова попросила Илию уйти. Но он не ушел, ведь Господь еще не призвал его. Поползли слухи, что чужеземец навлек гнев богов Пятой Горы. Наместник еще как-то мог сдерживать армию и успокаивать людей в их страхах относительно ассирийского вторжения. Но ему становилось все труднее усмирять роптавший на Илию народ после того, как сын вдовы заболел.

Несколько жителей Акбара направились к наместнику. — Мы можем построить дом для израильтянина за стенами города, — сказали они. — Так мы не нарушим закон гостеприимства и защитим себя от божественного гнева. Боги недовольны тем, что этот человек здесь. — Оставьте его там, где он живет, — ответил наместник.

— Я не хочу портить отношения с Израилем. — Как же так? — спросили жители. — Ведь Иезавель преследует всех пророков, которые поклоняются Единому Богу, и хочет уничтожить их.

— Наша царевна отважна и предана богам Пятой Горы. Но каким бы могуществом она ни обладала сейчас, все же она не израильтянка. Завтра она может впасть в немилость, и на нас обрушится гнев наших соседей. Если мы покажем, что хорошо относимся к их пророку, они будут к нам снисходительны. Жители ушли недовольные, ведь жрец обещал им, что скоро Илию обменяют на золото и вознаграждение. Даже если наместник заблуждался, они ничего не могли поделать. Обычай требовал почитания к наместнику и его семье.

В лагере ассирийцев появлялись все новые шатры. Военачальник был обеспокоен, но он не находил поддержки со стороны жреца и наместника. Он старался держать своих воинов в постоянной боевой готовности, хотя знал, что не только они, но даже их деды не имели опыта настоящих сражений. Войны были далекой историей для Акбара. Новое оружие и боевая техника иноземных государств давно превзошли все известные ему военные премудрости. — Акбар всегда договаривался о мире, — говорил наместник. — И на этот раз никто на нас не нападет. Пусть иноземные государства сражаются друг с другом, у нас есть гораздо более мощное оружие — деньги. Когда они в конце концов истребят друг друга, мы войдем в их города и будем продавать свои товары.

Наместнику удалось успокоить народ насчет ассирийцев. Но ходили слухи о том, что это израильтянин навлек на Акбар гнев богов. Илия становился все более неугоден.

Настал день, когда мальчику вдовы стало совсем плохо.

Он уже не вставал и не узнавал приходивших к нему людей. Перед заходом солнца Илия и вдова опустились на колени рядом с постелью ребенка.

— Господи Всемогущий, ты отвратил стрелы воина и привел меня на эту землю. Спаси же этого ребенка! Он не сделал ничего плохого, неповинен в моих грехах и в грехах своих родителей, спаси его, Господи! Мальчик почти не шевелился, губы его были белы, глаза потухали.

— Молись своему Единому Богу! — просила женщина. — Только мать знает, когда душа ребенка покидает его тело. Илия хотел взять ее за руку, сказать, что она не одинока и что Всемогущий Господь обязательно услышит его. Он — пророк, он смирился со своей участью еще на берегу Хорафа, и сейчас рядом с ним ангелы. — У меня больше нет слез, — продолжала она. — Если у Него нет жалости, если Ему нужна чья-то жизнь, то попроси, чтобы Он забрал меня, а моему сыну позволил ходить по долине и улицам Акбара.

Илия изо всех сил старался сосредоточиться на молитве, но страдание матери было так велико, что, казалось, наполняло собой комнату и проникало сквозь стены и двери. Он коснулся тела мальчика: жара не было. Это был плохой знак.

В то утро в дом снова пришел жрец и наложил на грудь ребенка компрессы из трав. Уже две недели он приходил к больному мальчику. Женщины Акбара каждый день приносили рецепты известных с давних времен снадобий, чья целебная сила была проверена много раз. Каждый день они собирались у подножия Пятой Горы и приносили жертвы, чтобы душа мальчика не покинула его тело.

Один купец из Египта, ненадолго заехавший в Акбар, так проникся болезнью ребенка, что передал, не прося ничего взамен, очень дорогой красный порошок, который нужно было смешать с едой мальчика. По преданиям, сами боги передали рецепт этого порошка египетским врачевателям. Все это время Илия молился, не переставая.

Но ничто, абсолютно ничто не помогало.

— Я знаю, почему тебе разрешили здесь остаться, — снова заговорила вдова. После бессонных ночей ее голос становился все слабее. — Я знаю, что за твою голову мы получим вознаграждение: когда-нибудь тебя отправят в Израиль, а взамен мы получим золото. Если ты спасешь моего сына, то, клянусь Ваалом и богами Пятой Горы, тебя ни за что на свете не поймают. Я научу тебя, как выбраться из Акбара незамеченным, ведь мне известны старые, давно забытые дороги. Илия ничего не сказал. — Молись своему Единому Богу! — снова потребовала женщина. — Если Он спасет моего сына, то, клянусь, я отрекусь от Ваала и буду верить в Него. Скажи своему Богу, что я приютила тебя, когда ты нуждался в пристанище, я сделала все в точности, как Он велел.