Пять стихий - [14]

— Но… — Нострадамус замялся, пытаясь возразить достаточно почтительно, чтобы не задеть вспыльчивую гостью, — но… волшебство… эти фигуры в зеркале… это не дело человеческих рук!

— Возможно, — равнодушно сказала Екатерина, — но меня это больше не занимает. Может быть, зеркало отражает игры ангелов, а может быть — шутки демонов. Возможно даже, что эти образы действительно исходят из будущего, кто знает? Я не сведуща в тайных науках, чтобы выносить суждение о столь возвышенных предметах. Я знаю только одно — это лицедейство. Мне этого достаточно. Благодарю тебя, достопочтенный мэтр, за доставленное удовольствие.

Когда Екатерина уже садилась в экипаж, ей послышался тонкий, еле слышный звон разбитого стекла.

Свет

Саше и Анюте

То был совсем юный мир — пронизанный мягким сиянием, загадочный, влекущий.

В долине царила предутренняя тишина, полнящаяся сладким шорохом растущей травы. Деревья стремили к небу стройные ветви, в ожидании близящейся зари. Скоро, совсем скоро настанет пора цветения, когда воссияют долы.

У самого горизонта виднелась гряда невысоких гор. Меж двумя вершинами сияла, как драгоценность, огромная звезда.

Эарендиль гордо расправил крылья навстречу небесному оку, ловя драгоценные капли чистого Света.

Он двигался — плавно и невесомо, но притом стремительно, как подобает высокородному — по шелестящей траве, наслаждаясь ранней свежестью. Ночь покидала дол, наступало время утреннего непокоя.

Да, тут всё было молодо. Звёздный народ пришёл сюда недавно — если мерить часами вечности, ходом светил. Всего сто двадцать тысяч оборотов назад над этим миром, как и над мириадами иных, раздралась Тёмная Завеса, и пращуры Эарендиля низошли в сумрачные обители, не знавшие Света. Иные были вовсе необитаемы, иные — отмечены печатью странной, уродливой жизни. Некоторые нуждалась лишь в прикосновении Света, чтобы расцвести. Другие потребовали труда — тяжёлые планеты, окутанные ядовитыми облаками, неприветливо встречали посланцев Сердца Мира. Некоторые же склонились под руку звёздных насельников лишь после жестоких сражений с тёмной нежитью, скрывавшейся доселе под Завесой.

Но ныне все миры были свободны и безопасны. Вольный странник ничего не боялся. Он восторженно озирал незнакомый простор, стремясь запечатлеть его в памяти — ибо вряд ли когда его ещё занесёт в края, столь далёкие от Срединных пределов обитаемой Вселенной.

Эарендиль знал: пройдёт время странствий. Он окрепнет телом и духом, станет сильным и мудрым. Несомненно, его ждёт блестящее будущее — там, в цитадели, в Сердце Миров, откуда звёздный народ начал своё восхождение. Принадлежавший по праву рождения к избранным, к славнейшему роду Сияющих, он полон был решимости завоевать достойное место в чреде знаменитых предков. Он ждал, когда наступит его черёд, без страха и нетерпения, как дерево, ждущее плода.

Покамест же он путешествовал по Вселенной, влекомый желанием видеть многое — и вечной спутницей избытка сил, тоской по несбыточному.

Что-то остановило его. Равнинную гладь нарушало нечто чужеродное. То, чему не должно быть места здесь, в царстве покоя.

Присмотревшись внимательнее, путешественник понял, что смутило его.

Покойную гладь травяного моря нарушала неуместно правильная линия. Средь зарослей чернел широкий круг, уже почти стёршийся, но всё ещё сохранивший первоначальные очертания.

Руины, напомнил себе Эарендиль странное слово. Древние руины.

Когда-то, — быть может, в незапамятные времена, — здесь возвышались чертоги Тёмных. Сокрушённые, но всё же не до конца стёртые с лика этой земли.

Тёмные… О войнах с нежитью Эарендиль знал только по легендам и рассказам старших. Говорили об этом неохотно, ибо в тех битвах звёздный народ стяжал мало чести.

Напрягая память, звёздный путешественник вспомнил немногое.

Судя по легендам, смутным и неясным, Тёмные были отвратительными полупрозрачными тварями. Обитали они среди плесени и испарений. Сутью их жалкого и страшного бытия было убийство: они непрерывно истребляли друг друга, в основном — из-за каких-то различий между собой.

Нападали они и на первых Светлых, явившихся в их миры, и поначалу им даже сопутствовала удача. Но когда звёздный народ обнажил оружие, нежить оказалась не столь уж опасным противником. Дети тьмы, они не выносили Света — самого обычного Света звёзд Сердца Мира. Он как бы пронзал их мерзкие тела насквозь, до самых глубин — а этого они вынести не могли. Поэтому они прятались в подземных укрывищах, но Свет настигал их повсюду, и по мере того, как застарелая тьма рассеивалась, Тёмные вымирали.

Ныне Тёмных и вовсе не осталось. Некоторые об этом сожалели: ходили слухи, что обитатели тьмы владели ценными тайнами — в том числе и умением продлевать себе жизнь сверх всяких пределов. Поговаривали и о какой-то волшбе, которую нежить пыталась обращать против Света, и не всегда безуспешно.

Всё это было путано и непонятно. Зато повсеместным было отвращение к этим существам, низким и подлым.

Неудивительно, что первым желанием Эарендиля было — поскорее свернуть в сторону от нечистого места.

Но потом его охватило любопытство. В развалинах могли скрываться какие-то секреты. Загадочные надписи и предметы, находимые в таких местах, ценились знатоками древностей, и он мог отыскать их. Так или иначе, пройти мимо было бы слишком просто. И что с того, если он подарит этому месту немного времени — которого у него вдосталь?