Пять лет повиновения - [32]

Шрифт
Интервал

Достаточно занудно и многообещающе, подумал Брайан.

— Как же вы справлялись с этим?

— Так было, и все. У меня ведь тоже есть свои капризы.

Все было пристойно, пока они обсуждали своеобразие ушедшего в мир иной Джорджа. Но открыто проявлять интерес к капризам и шалостям сидевшей перед ним дамы было уже слишком интимно. И хотя ему не терпелось выяснить все подробности, он решил пока не настаивать. Они сидели в тишине. Он — не решаясь расспрашивать, она — не желая откровенничать.

— Как вас зовут? Если вы не возражаете против вопросов.

— Виолетта. Виолетта Макинс. А вас?

Брайан спешно подыскивал в закоулках своей памяти подходящее имя. Он понимал, что занятие его нелегально и ему следует на всякий случай подстраховаться.

— Феликс. Я знаю, глупое имя, — сказал он, обдумывая подходящую фамилию. — Хоукинс, — как будто бы само слетело с его губ. — Феликс Хоукинс.

Его первая и пока единственная клиентка была бы польщена таким доверием.

— Вы пенсионер?

Своим вопросом она наделяла его неким статусом человека, принадлежащего к определенному классу. Если бы она спросила, работает ли он, то тем самым намекнула бы на его преклонный возраст и возможные жизненные неудачи.

— Нет. У меня небольшой бизнес.

— Да? — Она ждала от него уточнений.

— Я продаю услуги.

— Интересно, — сказала миссис Макинс вежливо. — Что это за услуги?

— Мои собственные.

— Я не совсем вас понимаю.

Что за черт, не стоит больше с ней встречаться, раз она так разборчива. Лучше попытаться найти других клиентов. Но, с другой стороны, он был готов к абсолютной откровенности, только бы найти подходящие слова для правильного и достойного описания его занятия. На самом деле он же ничего не продает, если даже после продажи у него все еще остается это. Похоже на описание занятий девушки по вызову…

— Это трудно объяснить, — наконец выдавил он. — Ну хорошо. Например, если вы хотите что-нибудь, я продам вам это.

— Например, что?

Он опять задумался, неохотно переходя к подробностям.

— Ну что ж. Давайте я объясню вам так: я имею дело только с женщинами.

Они сидели несколько минут без движения в опустившейся оглушающей тишине. Потом он быстро допил свой чай на случай, если она укажет ему на дверь.

— Многообещающе, — произнесла миссис Макинс мягко. По ее тону было понятно, что она более чем заинтересована. — Может быть, еще чаю? — Она наполнила его чашку. — Я раньше никогда не встречала представителей вашей профессии.

— О, нас сотни, — заверил ее Брайан, надеясь, что большое число членов профсоюза сможет гарантировать легальность занятия. — Я знаю лично по крайней мере человек шесть.

— Но как вы находите клиентов?

Брайан неожиданно услышал в ее голосе интонации представительницы светского общества, свысока наблюдающей за его недостойными, грязными делишками. Она говорила так, словно от нее зависела выдача официальной лицензии на его непристойный, низкий бизнес. На самом деле Виолетта ясно показывала, что несомненно заинтересована в его товарах, но старается как-то классифицировать их.

Брайан спокойно дожевывал второй кусок кекса.

— Я встречаю их случайно, — сказал он и добавил, чуть рискуя: — Как, впрочем, встретил и вас.

Она рассмеялась веселым смехом своенравной аристократки, и Брайан стал догадываться, какие маленькие шалости она имела в виду.

— У вас есть список услуг?

Дама ориентировалась молниеносно, и Брайан едва мог поверить своему счастью. Он вынул из внутреннего кармана сложенный лист. Этот экземпляр был декорирован домами и предметами домашнего обихода. Этим он подчеркивал защищенность и неприкосновенность домашнего очага в своем бизнесе. Он стыдливо раскрыл список. Она взяла очки, но не надела, а лишь придерживала перед глазами, словно показывая ему, что пользуется ими редко. Он наблюдал за ней, пока она читала. Она то вздыхала, как благовоспитанная дама, то горделиво похохатывала. Брайан уже осторожно подсчитывал свои доходы. Она дочитала список до конца. По направлению ее взгляда он понял, что более всего ее заинтересовал последний, самый дорогой раздел списка.

— Я могу оставить это у себя?

— Вас это заинтересовало?

— Да, конечно. А вам можно доверять?

— Думаю, да. Я мог бы назвать вам имена моих постоянных клиенток, но анонимность является частью моего бизнеса. — Он вздохнул, довольный собой.

— Хорошо, в таком случае я заинтересована. В небольших услугах, — добавила она быстро. — Я не знаю пока, понадобятся ли мне все остальные. — Она вздохнула, возможно, сожалея о своем поспешном согласии. — Я уберу чай? Тогда мы сможем приступить. Я закрою шторы, если вы не против.

Брайан растерялся. Он не был готов к столь стремительному развитию событий: горделивая вдова Макинс была нетерпелива, а он не знал, как себя вести. Полное отсутствие опыта. Попытался успокоить себя тем, что можно начинать в любой момент, но чувствовал, что слишком взволнован, чтобы сразу ринуться в бой.

— Я бы с удовольствием, но у меня уже назначена встреча с клиенткой на сегодня, а она живет далеко от вас.

Она не скрывала своего разочарования.

— Я сожалею, — прибавил он. — Но мы могли бы договориться на другой день.

Он вынул свой ежедневник и открыл его, прикрывая рукой его пустоту.


Еще от автора Бернис Рубенс
Избранный

Норман когда-то в прошлом — вундеркинд, родительский любимчик и блестящий адвокат… в сорок один год — наркоман, почти не выходящий из спальни, весь во власти паранойи и галлюцинаций. Психиатрическая лечебница представляется отцу и сестре единственным выходом. Решившись на этот мучительный шаг, они невольно выпускают на свободу мысли и чувства, которые долгие десятилетия все члены семьи скрывали — друг от друга и самих себя. Роман «Избранный» принес Бернис Рубенс Букеровскую премию в 1970 году, но и полвека спустя он не утратил своей остроты.


Я, Дрейфус

Герой романа английской писательницы Бернис Рубенс (1928–2004) Альфред Дрейфус всю жизнь скрывал, что он еврей, и достиг высот в своей области в немалой степени благодаря этому. И вот на вершине карьеры Дрейфуса — а он уже глава одной из самых престижных школ, удостоен рыцарского звания — обвиняют в детоубийстве. И все улики против него. Как и его знаменитый тезка Альфред Дрейфус (Б. Рубенс не случайно так назвала своего героя), он сто лет спустя становится жертвой антисемитизма. Обо всех этапах судебного процесса и о ходе расследования, предпринятого адвокатом, чтобы доказать невиновность Дрейфуса, нельзя читать без волнения.


Рекомендуем почитать
Гражданин мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Особенный год

Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Идиоты

Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.


Деревянные волки

Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.


Сорок тысяч

Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.


Голубь с зеленым горошком

«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.