Пять лет - [6]

— Здравствуйте, Юлиана Юрьевна! Мне нужна ваша помощь! Ну, профессиональная, — я заявила это веселым тоном, на который долго настраивалась в коридоре.

— Заходите, заходите, Леночка! Сделаю все возможное, у меня все равно никакой работы нет. Садитесь, рассказывайте.

Я взяла себя в руки и, собравшись, выдала:

— Знаете, я никак не могу выкинуть одного человека из головы. Это мучает меня. Мешает жить.

— Влюбленность? — деловито поинтересовалась она.

Я смутилась.

— Нет, но... Я постоянно думаю о нем. Днем и ночью. Не могу себя заставить посмотреть ему в глаза. Даже мысленно не могу назвать его по имени.

— А-а, значит, влюбленность, — резюмировала она. — Леночка, так радуйтесь! Это же окрыляет! Вы попробуйте открыться и, возможно, вас ждет взаимность.

Меня точно ничто не окрыляло, но я ответила:

— Ничего меня не ждет.

Она широченно ухмыльнулась:

— Понима-а-а-ю! Игорь Александрович? — а она точно психолог? — Да, Леночка, тут возникают сложности...

Видимо, она тоже в курсе ориентации моего коллеги и друга. Ну, пусть будет Игорь. Я кивнула.

— Так и что мне делать?

— Ничего! Само пройдет! — она точно не психолог! — Давайте коньячку вмажем? Помогает иногда.

Я не стала отказываться, но это не помогло.

***

Дома я не находила себе места. Влюбленность, значит? Да какая, к черту, влюбленность?! Хотя... это бы отчасти объяснило, почему я ежедневно просматриваю все фотографии на его странице и могу полчаса разглядывать ту, где он снят крупным планом, улыбается кому-то. В очередной раз открыла его страницу. Появилась одна аудиозапись.

Прослушала. Это вообще музыка или какофонический набор звуков и слов? Прослушала еще дважды. Собралась и пошла в магазин за сигаретами. Поставила песню на повтор. Что за бред они поют? Кроме припева, слова вообще разобрать невозможно! Прослушала еще раз двадцать. Покурила. Выкинула сигареты в мусорное ведро. Поставила песню на телефонный вызов.

Пройдет — сказал психолог. Значит, пройдет. Или потом схожу к настоящему психологу.

А в школе ничего не менялось. Взгляд сам всегда выцеплял его в любой толпе, но он просто здоровался и отворачивался. Почему я раньше не замечала, что девочки клеятся не только к близнецам?

***

В последний день перед зимними каникулами я вела урок в девятом классе. Неожиданно меня вызвала завуч и попросила пойти с ней к директору. Я дала ребятам задание для самостоятельной работы и отправилась за ней.

— Оксана Алексеевна, — меня немного волновала причина, по которой выдернули с урока, — что-то случилось?

— Директор сам скажет! — отрезала она. Чем она так сильно недовольна? Я перебирала в уме возможные причины, но ни одной стоящей не находила.

Владимир Валентинович — добродушный, но справедливый директор — ждал меня в коридоре возле своего кабинета.

— Что случилось? — я даже забыла поздороваться.

— Драка случилась, — его голос был привычно мягок. — В столовой, прямо на глазах у меня, Оксаны Алексеевны и других учителей.

Я взглянула на завуча. И как бедненькая мегера смогла такое пережить?

— Елена Александровна, — продолжил директор, — все, что мы поняли: причиной конфликта послужили именно вы. Там у меня в кабинете сидят ученики из 11 "А" и 11 "Б". Возможно, вам самой стоит поговорить с ними, что такое поведение в рамках школы недопустимо. Драку начал Данилов, а близнецы, похоже, только ждали повода. Как обычно.

Данилов. Тук. Тук... Тук. Как сломанный барабан внутри. Промямлила:

— Я поговорю с ними... выясню причину.

— Елена Александровна, — резкий голос Оксаны Алексеевны заставил вздрогнуть. — Мы пришли к мысли, что, возможно, вы сами дали некоторый повод? Конечно, мы понимаем, вы молодая женщина, но они подростки! Впечатлительные и несдержанные. Необходимо помнить о дистанции между учителем и учениками!

Дистанции? Рассказала б тебе в картинках, как я держу эту дистанцию...

— Я могу поговорить с ними наедине? Думаю, тогда они будут более откровенны, — сказала я чуть резче, чем собиралась.

— Конечно, конечно, — мягко ответил директор, — мы ведь даже не успели пообедать из-за этого всего. У вас минут пятнадцать. Если закончите раньше, заприте дверь и занесите мне ключ в столовую.

И они зашагали от меня по коридору. Злость билась где-то в горле, рывками. Помнить о дистанции! Да я забыть об этом не могу! Вдохнув, я открыла дверь в кабинет.

Он сидел на стуле, остальные стояли. Трое из "А", четверо из "Б". Все были растрепанные и помятые. У стоявшего впереди Захарова из 11 "Б" наливался под глазом синяк.

— Елена Александровна, вы нас извините, — тут же начал Захаров. — Я про вас пошутил. Просто пошутил! А Данилов как с цепи сорвался! А пацаны потом уже подтянулись, — он указал на угрюмую троицу за его спиной. — И одинаковые тоже. Да я ничего такого и не сказал! Вы хороший учитель, я правда так считаю и не хотел, чтоб... Просто пошутил! Я сказал только...

— Не надо, — перебила я. — Я тоже была в вашем возрасте и тоже обсуждала учителей. Можете идти.

И эта четверка, повторяя: "Извините", покинула кабинет.

— Зачем? — хотя, кроме него, тут оставались близнецы, я задала вопрос одному человеку.