Пять имен. Часть 1 - [104]

Вове надоело сидеть, надо размять ноги… он встает, ходит туда-сюда, он не видит преграды, но она всегда появляется у него на пути, и надо поворачивать обратно… так-так-так… сос-на… о-о-о, опять пришли… зачем его ведут? Да сколько ж можно его трогать, как он устал от них…

Фр, фрр… и-и-иифр! Вова трясет головой. Он подражает другому большому, которое фыркает. Как хорошо! Оно везет его, а он лежит на сене, смотрит на небо… се-но…се-но… так хорошо пахнет… только светоч опять спрятался, ушел в это… это… почему надо прятаться? Так хорошо, когда он на небе, сразу такая радость… Он теплый. Он маленький… Све-точ, све-точ… све-точ-ла-зарь-све-точ-ла-зарь… Вова видит светоч сквозь белое, так на него можно смотреть, даже не щурясь… ну что еще? Куда его тянет большой?

Вова и большой идут теперь ногами, хрус-хряст, хрус-хряст… ходить хорошо, особенно если нет преград и за ногу не привязали… большой впереди, расчищает дорогу от веток и все время оглядывается…

Теодопулос ведет Вову поближе к людям, авось подберут, пожалеют… Три месяца лазариты продержали Владимира, и никаких улучшений… скоро начнет холодать, а он в доме не может, воет и бьется головой… может лекарства какие бывают, чтоб не так бился. Да и чужой он им, о-хо-хох… вот беда, Елена так голосила… а что поделаешь, если он никак не приходит в себя, бедолага…

Све-точ… све-точ… ла-а-азарь….Вова весь наполнен светом, и он наконец-то один… маленькие летают и прыгают вокруг, стрррр-тртрр… зззжжжжж…. стрстрсстр….некоторые даже сидят прямо на Вове. Другие маленькие. Там, внизу, есть большие, там есть это… откуда выносят еда и где так тесно, так неприятно и светоч не видно, он не любит… Но еда не несут почему-то. Хочется еда, чтобы можно глотать…

Вова оглядывается — никто не подходит к нему, странно… они что, не видят, что он тут сидит? Светоч не печет кожу и чтобы посмотреть на него, уже не надо задирать голову, и не щипет глаза… ну да, светоч прямо перед ним. Почему нет еда?! Вова обеспокоен, он изо всех сил раздувает щеки и ждет… теперь он стал больше, они должны его заметить! Когда уходит светоч и на небе появляются маленькие, которые не летают, он должен лежать там на мягком… почему его забыли? Маленькие стоят и даже не шевелятся, ну может быть совсем чуть-чуть… но они такие красивые, он любит их, когда он лежит на мягком, у него внутри происходиттакое урр… уурррч… он слушает эти свои звуки, и волны идут прямо с неба, закрывают ему глаза, а маленькие все наверху видны сквозь волны, так бывает хорошо… а сейчас внутри плохо! Почему они не идут?! Он не любит еда, кричит, плюется, иногда делает тюль-тюль-тюль… или вертит головой быстро-быстро, чтобы они отстали… зато потом сразу хорошо, он любит это уурррч… что же происходит, как же так?!

Вове надо к большим, он поднимается, ай-я-яй… волны бъются, толкаются, мешают нормально идти… о, что он видит! Совсем рядом ходят большие с хвостом, такие не носят еда, но пусть позовут тех других! Ммм…уммммыы… А-а-а-а! — Вова бежит к ним, скорей, скорей, как заплетаются ноги… аммм-ыыыуу… он хватает большого за хвост, помоги, помоги!

Вова получает копытом в затылок, падает…

5

Над Вовой ночь — черная чаша усыпана звездами, и даже есть млечный путь… А в голове у Вовы ясно, как днем, светло и празднично… хотя немного побаливает. Вова лежит на лугу, кони ушли… он не помнит коней, не помнит удара, он улыбается. Бляя-аа… какая же благодать… поскорей бы рассвет, ведь ему надо к людям… Вова знает — его послал Светоч-Лазарь, чтобы он всем рассказал эту весть… весть… да, у него есть благая весть, Благавесть! Он Лазарь Четверодневный, Светоч-Лазарь… да нет, что это он… какой он Светоч-Лазарь?! Он же его посланец… Светоч высоко и не может спуститься, поэтому он послал Вову. Светоч-Лазарь главный на небе, а Вова тут, на земле… его будут слушаться, поклоняться ему, потому что он один знает, как надо, а они нет… а он будет всех любить, даже плохих, и они станут хорошими, если будут делать, как он скажет… Вова им объяснит, что надо снести все дома, посносить их на хуй, чтобы не было никаких крыш, в натуре, только небо…

Вова встречает рассвет, Светоч-Лазарь… ооооо!!! Царь всей земли! Как медленно и величаво он всходит… он приветствует своего посланника Вову! Улю-лю-лю-люуууу!! Вова машет Светочу руками, прыгает на лугу… Все лежат под ужасными крышами, не видят Светоч, вот козлы же, бля, несчастные… ну как можно быть такими уродами? И вдруг какие-то звуки, длинные такие, тягучие… они стелятся по влажной траве, прямо дрожь во всем теле. А за ними посыпались другие — быстрые и перекатистые, что-то очень знакомое, что-то… Вова вспомнил! Колокольный звон! Так звонят в церквах, там молятся Богу… Богу?! Но это же смешно, где там Бог?! Смешно, смешно, он смеется, о-ха-ха! Как же они ошибаются… там внутри душно, ужасно муторно, пахнет чем-то таким… сладко пахнет, воздуха нет. И еще горят эти, как их… и дым, и какие-то скатерти… зачем они это? Вова не помнит… может быть думают, что это горит Бог? Ошибаются, ошибаются! Светоч-Лазарь дает им огонь, все им дает, а как же… но эти их маленькие огонечки не Бог! Бог — это Светоч-Лазарь, да, так его звать, и он один, он главнее всех, он на небе! Во веки веков! И это… Лазарьвышелизпещерыобвитый погребальнымипеленамилицоегобылообвязаноплатком….главные монастырикипраставроуникиккосагиоснагоревпредместьяхпафоса… Развяжите его, пусть идет!.. что это с ним, Вова сам уже не понимает, что говорит… а, Лазарь! И Вова его посланец… Эти церкви тоже надо разрушить, чтобы камня на камне… эх, бедные вы люди… Вова идет на колокольный звон, уже виднеются купола… туда, туда, а Светоч-то! Встал прямехонько над ихней церквью, он следит, чтобы Вова все делал правильно…