Пять дней в Азкабане - [25]

— Что случилось? — пробормотал он, протягивая Северусу салфетку.

Снейп положил её себе на глаза, чтобы не видеть лица приятеля.

— Оставь меня в покое, Руперт, — простонал он, но Эйвери убрал салфетку и потряс его за плечо.

— Это ведь Малфой, да?

— Не трогай меня, — поморщился Северус и отвернулся.

Эйвери вздохнул и встал с кровати. Потом послышались шаги и звук закрывающейся двери. Северус уткнулся лицом в подушку и заплакал. После завтрака в спальне снова появился Руперт и молча поставил на тумбочку возле Снейпа чашку чая и две булочки. Опять вздохнул и вышел из спальни, по-прежнему не проронив ни слова. На занятия Северус в этот день так и не пошёл. К еде не притронулся. Ему было так паршиво, как не было, пожалуй, никогда в жизни.

В животе прочно поселилось мерзкое и вязкое чувство тревоги. И по всему телу растекалась тупая ноющая боль. Северус был отвратителен сам себе. В эту ночь он опять не спал, ворочаясь с боку на бок, смахивая постоянно появляющиеся слёзы и до боли стискивая челюсти.

На следующий день Эйвери пришлось почти силой поднимать его с кровати и буквально за руку тащить на завтрак. Когда Северус подошёл к своему столу и снова увидел Малфоя, ему пришлось глубоко вздохнуть и медленно выдохнуть, чтобы опять не заплакать. Руперт усадил его на скамейку возле себя, и Снейп удивился, увидев перед собой тарелку, полную еды, которую уже успел положить ему Эйвери.

— Можешь не есть, — прошептал Руперт. — Но хотя бы постарайся сделать вид, что всё нормально. И выпей вот это.

В руке Северуса появился бокал с тыквенным соком.

— Что там? — безучастно спросил он.

— Твоё же собственное успокоительное.

Северус поднёс бокал к губам и вдруг вспомнил, как в прошлом году ему пришлось наварить целую бутылку этого успокоительного, потому что у Люциуса случился нервный срыв перед СОВами, чего никто от него не ожидал. Снейп поставил бокал на стол, так и не сделав глотка. Глаза опять увлажнились. Он быстро поднялся с лавки и вылетел из Большого зала, не поднимая головы…

Следующие две недели были просто адскими. Каждый вечер Эйвери силой вливал в Северуса успокоительное и слабое снотворное, чтобы он хоть немного поспал. А каждое утро буквально пинками заставлял его подниматься и тащиться сначала на завтрак, а потом на урок. Северус делал всё, что велел Руперт, на автомате, не задумываясь над смыслом совершаемых им действий. Механически жевал потерявшую вкус пищу и глотал утренний чай, механически шёл на занятия, даже не делая попыток что-то запомнить или узнать. Занимался он теперь исключительно в библиотеке под надзором Эйвери и Уилкиса, которые постоянно отвлекали его от мрачных мыслей вопросами по учебному материалу. Северус заставлял включаться свой мозг и что-то отвечал, но всё равно ощущал себя словно во сне.

Как ни странно, шестикурсники тоже ходили мрачные. Сплетни разлетались быстро, и вскоре оба курса знали о ссоре двух друзей. Тогда-то Северус и убедился, какой ценной может быть поддержка и взаимовыручка слизеринцев. Никто не сговаривался и ничего никому не объяснял. Просто мальчишки с пятого курса стали повсюду сопровождать Северуса, помогая ему на уроках, забалтывая на переменах и впихивая в него пищу в Большом зале. Странно, но Малфой тоже теперь не появлялся нигде в одиночку. Словно тени, за ним постоянно следовали Нотт и Гойл. Иногда к ним присоединялся Кребб, но Северус списывал это на желание Люциуса найти себе новое окружение.

Как Люциус и обещал, общался он теперь со Снейпом не больше чем с его сокурсниками. Так же надменно и презрительно. Но если появлялась возможность, он предпочитал быстро покидать помещение, где находился Северус. Снейп снова списал это на нежелание его видеть.

Спустя несколько дней уже почти все слизеринцы ходили как в воду опущенные. Факультет стал стремительно терять баллы. И не только потому, что староста перестал строить младшие курсы, как это обычно бывало, но и потому, что весь шестой курс так озаботился проблемой Малфоя, что практически забросил учёбу. Северус считал, что проблема это высосана из пальца для привлечения к себе внимания, но Люциус действительно перестал учиться. Конечно, раньше они помогали в учёбе друг другу, несмотря на то, что Северус был на год младше, но он прекрасно знал, что если Малфою не даются знания, значит, он либо просто ленится, либо теряет в себе уверенность перед контрольными или экзаменами. Но что с ним случилось на этот раз, Северус не представлял.

Неотвратимо приближался матч, в котором Слизерин должен был играть с Равенкло. Но сколько Эйвери с Мальсибером ни старались, так и не смогли уговорить Северуса пойти на стадион. В итоге они вздохнули, пожали плечами и ушли без него. Снейп думал, что он остался единственным слизеринцем, кто не пошёл на матч, но когда высунулся в коридор, услышал в спальне шестикурсников приглушённые голоса. Затем из комнаты вышли Нотт и Гойл, причём, последний, проходя, нарочно толкнул его плечом, и отправились на матч. Северус подумал, что если в спальне остался Малфой, то, наверняка, потому, что не хотел встречаться с ним на стадионе. Снейп фыркнул и вернулся в комнату. Его клонило в сон после стольких бессонных ночей. Поэтому он забрался в постель и задремал.