Пьяный корабль - [12]
Учуять бег планет в безмолвии просторов?
Твой лоб ночная блажь изрыла, словно крот.
Святой, вернись под кров и помолись прилежно,
Умильно покривясь, прикрой ладонью рот;
А блудный твой клеврет толкнет тебя небрежно —
Скажи: подале, брат! я сломлен, я урод!»
Святой остался прям – от сокровенной боли
Тревожась, голубел, как сумеречный луг…
«О чертов слезокап, продай свои мозоли,
О гефсиманский страж, певец бретонских вьюг,
Зашитый в благодать – благослови нас, что ли!
Семейный патриарх и городской тиран,
Ты сердце обмакнул в Грааля кровь святую,
Величьем ослеплен, слепой любовью пьян;
Я уязвлен тобой, и ныне я бунтую —
Ты гаже сотни сук, глупей, чем Калибан!
Смеюсь и слезы лью; глупец! твоих обеден
Не надобно – принять прощенье не смогу;
Я проклят навсегда, я пьян, безумен, бледен;
Мне мерзко все, что спит в твоем тупом мозгу;
Усни и ты, святой! Покой тебе не вреден.
Ты свят, о да, ты свят! В нелепостях белесых
И скопческим умом, и нежностью шурша,
Ты фыркать норовишь, как гурт китов безносых;
Спеша себя изгнать, отпеть себя спеша,
Ты вдребезги разбил свой кривоватый посох!
Господень Зрак, ты – трус! Я эту тайну выдам —
Пускай смертельный хлад божественных ступней
Дыханье мне собьет… Твой лоб запродан гнидам!
Сократ и Иисус, святые давних дней,
В ночи воздайте честь Тому, Кто мерзок видом!»
Надрывно я кричал, а ночь была светла
И благостна; меня трепала лихорадка;
И призрак просквозил вдоль потного чела,
И злобу с губ кривых омыл он без остатка…
– О темные ветра, кляните Князя Зла!
Я стану слушать вас в немеющих просторах
Лазури, где, хвосты кометам удлиня,
Порядок, вечный страж, толчками вёсел спорых
Плывет сквозь океан небесного огня
И бреднем по пути сгребает звездный ворох!
Исчезни поскорей, постыдная удавка!
Томительная сласть прожеванной тоски
Впивается в десну, как жадная пиявка —
Так зализать в боку торчащие кишки
Пытается, скуля, пораненная шавка.
О милосердьи врут – ни шагу вправо-влево…
– О, как меня мутит от скорбных ланьих глаз,
От липких сальных слов тягучего напева,
От кучи сосунков, что славят смертный час —
Святые, мы ещё нагадим вам во чрева!
Перевод А. Кроткова
Что говорят поэту о цветах
Господину Теодору де Банвилю
I
Чернеет лазурь над тобой,
Топазами бездну исторкав,
А Лилии бледной толпой
Сопят, как клистиры восторгов!
Век саго растит из зерна
Не грезу – крахмал и глюкозу,
А Лилии выпьют до дна
И высосут всю твою Прозу!
Они у Кердреля в груди!
Они в образцовом сонете
Тридцатого года; гляди —
И у Менестреля в букете
Они же! Все Лилии! Сплошь!
Как грешницу в белой сорочке,
И ты сладострастно введешь
Дрожащую Лилию в строчки!
Когда же сойдешь поутру,
Белея рубахою потной,
Наполнит ее на ветру
Душок Незабудки болотной.
Но стих твой одной лишь открыт
Сирени – о вымысел жалкий! —
Да сладким плевкам Альсеид,
Духмяным соцветьям Фиалки!..
II
Поэты, вам хочется Роз,
Раздувшихся, дышащих, алых,
Чтоб лавр их до неба вознес
На стеблях октав небывалых!
Чтоб, сдув их, как снежную пыль,
И вихрем подняв краснокрылым,
Пыльцою швырнулся БАНВИЛЬ
В глаза близоруким зоилам!
В лугах приминая былье,
На Флору тихоня фотограф
Глядит, многоликость ее,
Как винные пробки, одобрив.
И вот – что за немощный сброд
Растений, тщедушных и ломких!
Их такса и та перейдет,
Как мелкую заводь, в потемках!
И вот – что за пакостный вид
Рисунков, где Лотос синюшный
В елейном сюжете манит
Причастницы взор благодушный!
Цветистая ода – точь-в-точь
Окошко цветущей девицы;
А на Маргаритку не прочь
Любой махаон испражниться.
– Тряпья! Подходите! Репья!..
Цветы по отжившим Салонам
Ползут, от натуги скрипя!
Отдать их жукам искушенным,
Всех этих уродцев нагих,
Убогих питомцев Гранвиля!
Светила бессильные их
Мерцанием млечным вспоили.
О, ваших свирелей напев —
Сусальные, сладкие слезы!..
Да все эти Лилии – блеф,
Сирень, и Фиалки, и Розы!
III
Чистюля охотник! Ты снял
Чулки и сигаешь по травке.
Ты страху на Флору нагнал —
Навел бы в ботанике справки!
Вдруг примешь сверчка среди трав
За шпанскую мушку – по сути ж
Ты, Рио на Рейн поменяв,
Флориду в Норвегию сунешь.
Однако Искусство не в том —
Ты это, любезный, осмысли, —
Чтоб на эвкалипте любом
Гекзаметры змеями висли;
Как будто нужны акажу,
Растущие в дебрях Гвианы,
Всего лишь прыжкам сапажу
Да тяжкому бреду лианы!
Нет, мертвый цветок иль живой —
Признаться, не стоит он даже
Слезинки на свечке простой!
Помета он птичьего гаже!
О том и твержу, что порыв
Бесплоден, что, даже утроив
Старанья, но ставни закрыв
И пялясь на зелень обоев,
Цветение диких Уаз
Ты сводишь к их копиям нищим!..
И в этом, любезный, как раз
Ты столь же смешон, сколь напыщен.
IV
Итак, не пампасы весной,
Кишащие Флорой мятежной, —
Табак и хлопчатник воспой!
Поведай о жатве безбрежной!
О том, как дает миллион
В Гаване Веласкесу рента;
Твой лоб Аполлоном дублен —
Наплюй же на море в Сорренто
С его лебедями! Твой стих
Обязан твердить неустанно
О вырубке манглий густых
И сборе плодов мангустана!
Пускай, точно лезвие, вмиг
Он чащу пронзает, кровавясь,
Ища, как камедь и тростник,
Сюжетов сокрытую завязь!
Открой нам, что охра снегов
На пиках тропических – это
Цвет микроскопических мхов,
Личинок бесчисленных мета!
Найди нам марену и крапп,
Охотник! Воспой нам широты,
Где влиться Природа могла б
В ряды красноштанной пехоты!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга – Illuminations – «Озарения» – была написана, вероятнее всего, в период с 1873 по 1875 г.г. во время странствий Рембо и Верлена по Бельгии, Англии и Германии. Впервые опубликована частями в парижском литературном обозрении La Vogue в 1886 г. Само слово illuminations было предложено Верленом и, по его же словам, взято из английского языка как обозначение «цветных миниатюр», украшавших средневековые книги. «Озарения» – 42 стихотворения в прозе – калейдоскоп причудливых и ярких картин, волшебных ландшафтов, как бы в тумане тающих фигур возлюбленных, полных горечи воспоминаний о детстве и ускользающей юности.
В сборник вошли стихотворения, поэмы, переводы и драматургическое произведение известнейшего русского поэта XX века Ильи Эренбурга (1891–1967). Для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевёл коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Главный посыл, который старается донести до читателя и слушателя Лариса Рубальская, – заговорить на радость, а если горе уже случилось, то помочь пережить и обрести душевное равновесие, а потом – и счастье. Ведь за плечами жизненный опыт и умение слышать людей! Задушевная искренность и честность стихотворений поэтессы принесли ей заслуженную популярность. В книгу включены и уже полюбившиеся стихотворения и песни, и совсем новые.
Другая сторона творчества великого немецкого философа Фридриха Ницше – стихотворения и песни, посвященные Заратустре, поэзия глазами философа, соединение истории, мифа и современности. Философская идея, облеченная в поэтическую форму, создает собственную оригинальную мифологию, наполненную драматическими притчами, ироничными афоризмами и полемикой с другими поэтами.
Каждая строчка прекрасного русского поэта Николая Рубцова, щемящая интонация его стихов – все это выстрадано человеком, живущим болью своего времени, своей родины. Этим он нам и дорог. Тихая поэзия Рубцова проникает в душу, к ней хочется возвращаться вновь и вновь. Его лирика на редкость музыкальна. Не случайно многие его стихи, в том числе и вошедшие в этот сборник, стали нашими любимыми песнями.
Поэма «Венера и Адонис» принесла славу Шекспиру среди образованной публики, говорят, лондонские прелестницы держали книгу под подушкой, а оксфордские студенты заучивали наизусть целые пассажи и распевали их на улицах.