Пьяное счастье - [3]
брал в рот ни капли. Даже по праздникам. Говорил он это охотно, каждому
клиенту, словно ждал: а не попросит ли кто-нибудь рассказать об этом его
секрете. И тогда, конечно, он подробно и обстоятельно, с доскональным
описанием конкретных случаев и тончайших нюансов симптоматики,
сердобольно расскажет о своем личном опыте. Текст этой лекции давно был
им сочинен, нацарапан на тетрадном листочке и заучен наизусть. Более того, на разные случаи жизни в голове Порфирьича хранилось несколько
вариантов лекции – для запойных, пропащих алкашей, для начинающих, для
решивших завязать. Но главным коньком каждой лекции, ее сутью и
квинтэссенцией была финальная ее фраза: «Алконавты не наследуют
царствия Божия!» Где, когда он услышал эту фразу – было, наверное,
неизвестно даже ему самому, однако убийственность и неоспоримость ее, да
еще после такой содержательной лекции, должна была, он не сомневался, у
любого окончательно отбить пристрастие к бутылке. Но, на беду
Порфирьича, таких заинтересованных слушателей среди сдающих тару
почему-то не находилось, и старик каждый раз, поглядев в глаза очередному
клиенту или клиентке, увидев их потухшие взгляды и трясущиеся руки, с
грустью наблюдал, как люди алчно пересчитывают деньги, попутно
производя несложный арифметический расчет, и удрученно вздыхал: «Не
наследуют, не наследуют …»
7
Еще издалека завидев знакомого мужчину, своего давнего и постоянного
клиента, Порфирьич приветливо помахал рукой и заведомо приготовил
большой пустой ящик, поставив его перед собой. Добряков опустил сумку
перед стариком и выдохнул:
- Здорово, Порфирьич!
- Привет, - кивнул старик. – Сосчитаем? – и принялся вынимать из сумки
изумрудно сверкающие на ярком солнце бутылки.
- Ты верен себе, - осклабился Порфирьич, составив бутылки в ящик. –
Берешь по-крупному. А то приносят по три, по четыре штуки, не успевают
получить гроши, как тут же бегут пропивать их. Эх, хороши наследнички, -
опять вспомнил старик свою несостоявшуюся лекцию. – Не наследуют они,
понимаешь, не наследуют…
- Слышь, Порфирьич, ты того… давай после поговорим, - отказываясь
понимать приемщика, перебил его Добряков: воздействие алкоголя
проходило, к груди подступало знакомая тяжесть. – Ты дай мне бабло, а
поговорим потом. Я вот до киоска добегу, - ткнул он рукой в сторону, -
вернусь, и поговорим.
- А послушаешь меня? – взыграла в старике надежда.
- Послушаю, - нетерпеливо отмахнулся Добряков, – куда ж я без тебя?
- Ну, смотри, вертайся. Я по секрету тебе одному такое расскажу… Никому не
довелось говорить, а тебе, так и быть, расскажу. Уж очень жалко мне тебя…
«И этот жалеть взялся!» – чертыхнулся Добряков, пересчитал деньги и,
свернув за угол, зашагал к пивному ларьку, где постоянно слонялись
завсегдатаи порфирьичевой приемки. Кивнув двум-трем знакомым, он встал в
очередь, а когда она подошла, попросил две бутылки холодненького. До дома
хватит.
8
«Ах, да, Порфирьич же навязался!» – вспомнил Добряков. Обижать деда не
хотелось, и он и купил еще одну бутылку. Свернул сумку, запихал ее в
карман, две бутылки зажал в левой подмышке, а третью, вынув зажигалку,
откупорил сноровистым, заученным движением. Опрокинув на ходу пол-
литра и заметно взбодрившись, он вернулся к старику. Дед уже поджидал его.
Обмахнул запылившуюся лавочку грязным полотенцем, уселся с одного
конца, жестом приглашая Добрякова присоседиться. Тот плюхнулся на
скамью, откупорил вторую бутылку, глотнул из горлышка, сладко отрыгнул и, закурив, бросил:
- Ну, чего там у тебя, Порфирьич?
- У тебя время-то есть? – мягко поинтересовался старик.
- Да есть пока.
- Вот скажи мне, зачем ты выпиваешь? - осторожно, издалека завел старик.
Добряков даже поперхнулся, окатив Порфирьича кислой пеной.
- Ну, ты даешь, дед! – усмехнулся он: алкоголь живительно растекся по
сосудам, в голове прояснилось, тянуло общаться. – А сам-то зачем всю жизнь
пил? Ведь бросил-то без году неделя…
- Не неделя, не неделя, что ты! – испуганно замахал руками Порфирьич. –
Счет веду точный, струпулезный, как говорится! В прошлом месяце минуло
одиннадцать лет, как в рот не беру.
- Сам ты «струпулезный»! – захохотал Добряков и похлопал деда по плечу. –
Вон, весь опаршивел, на человека не похож!
- Много ты понимаешь! Не похож! – тоскливо передразнил Порфирьич,
понимая, что лекция, видимо, опять не состоится. – Видел бы ты, на кого я в
свое время походил, когда пил, как ты вот теперь.
9
- Ты, Порфирьич, в мою душу не лезь, ладно? - зыркнул Добряков. – Если
имеешь сказать по существу – говори. А судей мне не надо. Не на страшном
суде пока.
- Вот-вот, - приободрился старик. - О Страшном суде это ты правильно
сказал. На нем и решится, кому войти в царствие Божие, кому нет…
- Да ты что хрень какую-то несешь? – Добряков не на шутку начинал
выходить из себя. – Может, выпьешь лучше, прояснишь мозги? – он протянул
старику ополовиненную бутылку. – Мало, так еще схожу.
Старик презрительно осклабился.
- Царствие Божие усилием нудится, - продолжал он лепетать невнятное.
- Ты случайно, не баптист, а, дед? – Добряков смотрел на него уже совсем
квадратными глазами. - Что мне твое небесное царство, когда я в земном
обитаю? Мне и тут совсем неплохо!
Бывший фронтовик, офицер русской армии Александр Мизинов, которого судьба забросила в Сибирь воевать против большевиков, волею случая стал обладателем тайны золотой каши Колчака. Гражданская война закончилась, но, влекомый непримиримой ненавистью к новой власти, Мизинов оказывается активным участником белого подполья, помогает генералу Дитерихсу в организации мятежа во Владивостоке. Наконец, закупив в Японии оружие и снаряжение, Мизинов во главе большого отряда высадился на побережье Дальневосточной республики и возглавил беспримерный поход на Амур.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Меня зовут Рада. Я всегда рада помочь, потому что я фиксер и решаю чужие проблемы. В школе фиксер – это почти священник или психоаналитик. Мэдисон Грэм нужно, чтобы я отправляла ей SMS от несуществующего канадского ухажера? Ребекка Льюис хочет, чтобы в школе прижилось ее новое имя – Бекки? Будет сделано. У меня всегда много работы по пятницам и понедельникам, когда людям нужна помощь. Но в остальные дни я обычно обедаю в полном одиночестве. Все боятся, что я раскрою их тайны. Меня уважают, но совершенно не любят. А самое ужасное, что я не могу решить собственные проблемы.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Переживший семейную трагедию мальчик становится подростком, нервным, недоверчивым, замкнутым. Родители давно превратились в холодных металлических рыбок, сестра устало смотрит с фотографии. Друг Ярослав ходит по проволоке, подражая знаменитому канатоходцу Карлу Валленде. Подружка Лилия навсегда покидает родной дом покачивающейся походкой Мэрилин Монро. Случайная знакомая Сто пятая решает стать закройщицей и вообще не в его вкусе, отчего же качается мир, когда она выбирает другого?
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.