Пьяная Россия. Том 3 - [8]

И добавил, огорченно вздохнув:

– Я понимаю, если бы тот сноходец к ста пятидесяти годам впал в детство, но выглядеть на тридцать лет, в крайнем случае, на пятьдесят и говорить трезво, разумно, увольте!

– Признаю свою ошибку, – поник головой Роман Григорьевич.

Между тем, оставив деревню с чудным «долгожителем» позади, ученые углубились в пленительный край сибирских зеленых лесов и чистых полноводных рек.

9

В тщательно отглаженных брюках и белоснежной рубашке, Роман Григорьевич выглядел, тем не менее, диковато в обществе привычных к костюмам и галстукам светских мужчин, легко и непринужденно ведущих беседы с дамами.

Роман Григорьевич аж передернулся от отвращения, ну, о чем можно разговаривать с женщинами? Разве, о тряпках, бутиках, косметике? Разве, о сопливых и вечно капризных детях? Разве о диетах и проблемах пищеварения? О чем?!

Он прошелся рядом с группой беседующих мужчин и женщин, и остановился сраженный на месте, когда услышал, как женщина в умопомрачительном, явно дорогом костюме, так и сыплет эксклюзивными словечками, присущими разве что президенту страны и его окружению. Кстати, и президент стоял тут же, с вежливым видом выслушивая от молодых ученых, Ванечки, Коленьки и Сашеньки научную белиберду об их открытии.

– Пожалуй, – кивнул президент, – это на нобелевскую премию тянет!

– Да что вы! – несли молодые ученые в полном восторге. – Нас интересует только суть проекта! А ведь суть одна – эликсир молодости!

– А может и бессмертия! – съязвил Роман Григорьевич и смешался, когда общество, включая президента, обернулось к нему в ожидании продолжения речи.

– Ну, уж! – буркнул Роман Григорьевич и поспешно ретировался за кулисы, где томился, сидя в гримерке, профессор Колесников.

– Прямо – артист! – восхитился Роман Григорьевич, наблюдая, как гримеры ловко накладывают на загорелые после похода щеки профессора тоны грима.

– Чтобы не блестели, – оправдывался профессор, – там телевидение будет снимать!

– Поговори мне, – пожурил профессора Роман Григорьевич и спустился в зрительный зал.

Анатолий Сергеевич проводил его задумчивым взглядом. Роман Григорьевич, а попросту Ромка, был старым товарищем Колесникова. Они вместе учились в школе, сидели за одной партой, беспрестанно соревновались в учебе и получении отличных отметок. Вместе, наперекор родным, пошли в армию и вместе поступили после службы в технический институт. Тогда и повелось называть друг друга на «вы» и исключительно по имени и отчеству, это был стиль, их собственная фишка. Оба, почти одновременно женились на сокурсницах и оба народили детей, только у Романа Григорьевича дитя не прожив и недели, скончалась, следом за дочерью ушла и супруга. Роман озлобился, замкнулся в себе, а с обрушением Советов запил, опустился, ходил по дворам, собирал бутылки, сдавал, на эти копейки и жил. С большим трудом вернул его к жизни Анатолий Сергеевич и теперь наблюдал, как добрым ангелом-хранителем следует по пятам за его другом умершая жена, вся в белом. Маленькой дочери Романа Григорьевича не наблюдалось, по всей видимости, у младенцев был другой путь.

– Их путь – есть царствие небесное! – пробормотал Анатолий Сергеевич.

– Что, простите? – наклонилась к нему гримерша.

– Нет, ничего, это я не вам, – рассеянно произнес Анатолий Сергеевич.

Постепенно, к виду призраков, повсюду преследующих живых, он привык. Но все же, испытал состояние шока, когда увидел переполненный зал, где было не столько живущих на этом свете людей, сколько уже отживших. Мертвые едва только на головах у живых не сидели.

– Так вы его друг? – вкрадчиво проговорила женщина из окружения президента.

– С чего это вы взяли? – неприязненно покосившись в сторону женщины, ответил Роман Григорьевич.

– Мне все известно! – категорическим тоном заявила она.

– Что, именно, позвольте узнать?

– Все! – загадочно ответила женщина и провела длинным пальцем по руке ученого, от чего он мгновенно покрылся мурашками отвращения.

– Выкрадите для меня эликсир молодости! – выдохнула она ему в лицо. – И я вся ваша!

Роман Григорьевич замахал руками, вскочил, чихая, ринулся прочь из зала. Женщина попыталась было схватить ученого за рукав пиджака, но промахнулась, и Роман Григорьевич проворно скрылся за спинами чиновников, обсуждавших перспективы использования, а главное, перспективы возможностей, естественно, прежде всего, собственных возможностей исцеления от старости, о нуждах народа можно было подумать, но потом.

– Ну, знаешь, дорого же мне далась твоя презентация! – заявил он, влетев в гримерку и плотно прикрыв двери за собой.

– Что такое, Рома, слезы на глазах? – иронически улыбнулся Колесников.

– Слезы умиления! – действительно вытирая слезы, скорчился Роман Григорьевич. – Просто поклонница твоего эликсира едва-едва меня запахом мятной жвачки не задушила!

– Ну, во-первых, эликсир, отнюдь не мой, – начал Анатолий Сергеевич.

– Отстань! – отмахнулся Роман Григорьевич. – Знаю – это изобретение твоих протеже. Но, все же, твоих протеже!

Поднял он палец кверху, значительно посмотрев на друга.

– И я не одобряю! – ворчливо проговорил Роман Григорьевич. – Что испытания предварительно не провели, хотя бы на обезьянах!