Путями истины. Сборник мистических рассказов и повестей - [48]

— Мир тебе, Эдем. Как живется теперь в твоих садах? — Ласково спросил странник и протянул Эдему надкушенное уже яблоко. — Прости, но второе я съел. Не верю, что жалко тебе этих плодов для странника, но раздели со мной мою скудную трапезу.

Эдем взял яблоко и неожиданно жадно откусил. Выглядел он обеспокоенным. И даже глаза его бегали.

— Я вижу, сады твои всё так же радуют взор, — продолжал странник. — Что же за печали у тебя на челе? Цветет ли Древо Жизни, не оскудели ли плоды его?

— Цветёт, что ему сделается, — буркнул Эдем с набитым ртом. Яблоко он съел до черешка. Да и черешок отбросил с сожалением. — Господь щедр. Любит меня. Вкушая плоды Древа Жизни, мы с Женой можем жить вечно.

Сладкий сок залил бородку Эдема, и она слиплась сосульками.

— Это райское место Господь создал для меня. Я его лучшее творение. Но ты-то как приходишь сюда, странник?

— Возможно, потому, что я бреду мимо добра и зла, и божьих запретов не ведаю, ибо не грешен, и не безгрешен. Я просто прохожу мимо.

— Тогда смотри! Взгляни, какая тут тучная земля! Какие сладкие плоды она даёт! И всё это мне!

Эдем хвалился, но казалось, похвальба его была сродни истерике. Странник посмотрел на него долго и внимательно.

— Чему же ты не рад тогда, друг мой? — спросил он ласково. — Здоров ли ты? И жена твоя здо…

— Ты видел её? — вскричал Эдем и глаза его расширились, взирая на неведомый страннику ужас. — А Его ты видел?

— Кого? Господа? — спокойно уточнил странник. — Нет. Мне говорили, он решил сотворить нечто особенное и уединился на время.

— А не он ли подослал тебя? — сердито спросил Эдем и в глазах его полыхнула вдруг злоба.

— Сколько сотен лет ты знаешь меня, Эдем? Разве я когда-то подчинялся чужим желаниям? — удивился странник. — Может, потому и нет мне пристанища в виденных мною мирах… — он помедлил. — Но скажи мне, что так взволновало тебя. Я приходил к тебе, и ты бывал доволен и счастлив, а теперь…

— Боюсь я Его, — опустил злые, дерзкие глаза Эдем. — Кажется мне, замыслил он против меня что-то…

— Не пойму, какой резон тебе сомневаться в Творце? — удивился странник. — Разве не для тебя, своего любимца, он создал этот райский сад, оградив его от влияния зла? Не тебе ли он дал бессмертие, подарив Древо Жизни? И не тебе ли дал выбор, достойный Бога? Ведь вкусив от Древа Смерти, ты в покое покинешь этот мир? А главное, он создал жену твою, которая истинная твоя половина.

— То-то и оно… То-то и оно! Половина! — воскликнул Эдем, пряча глаза. — Он создал ее из моего ребра, отняв у меня что-то… невосполнимое. Я места себе не нахожу! Постоянно желаю её… А она… то твердит, что устала, то ищет другой предлог, чтобы отказать мне… А теперь она… Она говорит мне, что Его послал Бог! Но 800 лет мы жили вместе и ничего… Может, она прижила его с кем? Скажи, странник?

И вдруг глаза Эдема потемнели от страшного подозрения. Взгляд его стал совершенно дик, на губах выступила пена.

— Что с тобой, Эдем? — участливо спросил странник.

— Ничего-ничего, — потер тот всей ладонью лицо. — Это так, морок… Накатит вдруг, как наваждение. Всех подозреваю. — Он устало махнул рукой. — Гостеприимен же я стал… Идем-ка в мой шалаш.

Он суетливо потянул за собой странника.

— Вот по этой тропе, мимо кучи хвороста, видишь? Смотри, смотри — малиновка свила у самой дороги гнездо. Смотри!

И Эдем достал припрятанный в кустах тяжелый гладкий камень. Через минуту он уже тащил за ноги сухонькое тело старика к огромной куче хвороста. Под хворостом были аккуратно уложены: Жена Его, трехнедельный младенец, распухший уже и посиневший. Теперь добавился старик в плаще. Эдем старательно закидал всех троих хворостом. Сел было рядом. Потом его замутило, и он поднялся, оглядываясь, чем же забить горечь во рту. Дошел до озера. Напился. Вдруг вспомнил:

— Странник… Вдруг он отравил меня? — и горло его извергло озерную воду вместе с пеной, остатками яблочной кожуры и маленькими семечками, пахнущими горьким миндалем.

Грязное пятно медленно расплывалось по воде, а Эдем снова пил и извергал из себя воду, борясь с самим собой за собственную жизнь.

— Вот такой это был Рай, — вздохнул Черт, опуская глаза.

— Кто же был тот в плаще? — спросил Веник, не особенно веря, но потрясенный ужасной историей.

— Какая разница, кто это был, — отмахнулся Черт. — Скорее всего, вы и были.

— А за что же он убил Жену свою? — спросил задумчиво Веник.

— Жену он не убивал. Когда Ева…

— Почему Ева?

— Ну… Жена Его… Потом как-то так стали постепенно… В общем, когда она увидела задушенного младенца, то пошла к Дереву Смерти и съела…

— Яблоко? — перебил Веник.

— Да какое там яблоко, на смокву скорее похоже…

— Ага. А Адам, то есть Эдем, съел другое… другую смокву…

— Стоило бы. Нет, Адама вы за эту историю изгнали из рая. А потом, когда он слухи начал распускать…

— Слухи?

— Ну, по началу он вроде успокоился. Женился, детей завел, и всё такое. А потом, когда состарился, выжил из ума и понял, что таки помрет, начал всем рассказывать, будто бы это Еву искусил какой-то чужеземец. Будто она съела Плод не от того дерева, да еще и ему, Эдему, подсунула. И за это их, якобы, изгнали из рая. А он, Эдем, не виноват… В общем, толи сбрендил он, толи жить ему так хотелось, что… Эх… — Черт коротко махнул рукой, мол, кто их разберет, смертных. — А вы после этой истории сотворили себе какое-то тело и… Вот с той поры мы вас и разыскиваем.