Путинбург - [46]
Крупа немного болтал на шведском. Когда-то подумывал уехать в Скандинавию, было такое. В 1989 году подсел слегонца, попарился в изоляторе КГБ, корячилась десятка за вымогалово у коммерса[274], да плюс мокруха[275] рисовалась и валютная тема вплоть до вышки. Ну и решил Крупа дернуть с зоны, лесами пройти Суоми, сдаться в Мальмё[276], выкинуть документы, сказать, что татарин-мусульманин-диссидент. Ну а что не обрезан, так это камуфляж. Но кооператор-терпила вдруг потерял память. Амнезия. Тотальная. Ничего не помнит. Ни паяльника пер ректум, ни утюга на слабо редуцированном рудименте молочной железы[277]. Ни как к батарее приковывали, ни как палец отрубили и в пачке поваренной соли через почту пердячим паром[278] отправили соучредителям. Накрыло бедолагу, ничего не может вспомнить. Пришлось чекистам отпустить Крупу в связи с реабилитирующими обстоятельствами, отсутствием состава и события и с правом на регрессивный иск к коммерсу. Впрочем, Саша Крупа был человеком благородным и чутким, иск подавать не стал. Удовлетворился полученными с коммерса двумя сотнями железнодорожных вагонов для сыпучки, каждый по тридцать косарей зелени. Ну с паршивой овечки хоть клок, да…
Я сказал, что у Крупы был еще один бизнес. Еще одна миссия. Еще одна ФУНКЦИЯ. Но сперва давайте ответим на главный вопрос: платил ли он Путину через Цепова или заносил в Смольный десятки миллионов долларов в год через другую цепочку? И не заключался ли глубочайший смысл десантирования Путина на ключевую внешнеэкономическую должность в городской власти в контроле за всяким экспортом сырья, который очевиден и значим с точки зрения негативного пиара, как слабейшее место команды Собчака? Ведь есть материалы Марины Салье, представляющие собой оперативный перехват сложных контрактных схем, где легко было найти тысячи нарушений законов СССР. Не заключался ли главный смысл в выстраивании именно таких схем, какую обеспечивал Крупа? Вот ведь в чем проблема-то! Муку и зерно город приобретал у Крупы и давал гарантию банкам, выделявшим кредиты под конкретные покупки конкретных сотен тысяч тонн у Казахстана. И Крупа не просто обеспечивал доставку эшелонов с охраной братков с ТТ, но и тупо на каждом эшелоне зарабатывал колоссальную прибыль, так как была договоренность с мэрией: не пускать в этот транзит других, не давать кредиты и уж во всяком случае не сулить от мэрии гарантий. А кто в городской власти мог вообще контролировать схемы внешнеэкономической КАЖДОДНЕВНОЙ деятельности, кроме Путина?
А теперь давайте просто займемся арифметикой. В городе пять миллионов человек каждый день съедают минимум миллион буханок хлеба. То есть примерно двести-триста тысяч тонн муки, учитывая кашу по утрам и знаменитые пирожные от «Норда». Ну и оборот этого бизнеса — двадцать миллионов долларов в сутки. И откаты — тридцать процентов от прибыли. По самым скромным подсчетам, с учетом всех рисков и накладных расходов, в самом неблагоприятном случае откаты составляли сто тысяч долларов в день. Если даже большую часть этих денег получали люди из центрального аппарата ФСБ, то на долю питерской власти приходилось тридцать. То есть миллион в месяц.
Обнальная схема работала у Крупы просто: через семью Назарбаевых. И чемодан с лавэ тупо завозился Цепову, а дальше по понятной схеме отправлялся Путину. Москвичи присылали курьера к самому Крупе. Причем не всегда. Порой Саше приходилось летать на специальном военно-транспортном самолете в Таджикистан и отвозить деньги генералам на российской военной базе. Видимо, для нужд ФСБ. В этом состояла вторая СПЕЦИАЛЬНОСТЬ Александра Викторовича Крупицы: он КУРИРОВАЛ генералов в Таджикистане, посылал им грузы с военного аэродрома под Петербургом, организовывал какие-то мутные поездки людей оттуда в Россию, ездил сам, на недельку отправлял десанты питерских проституток в Душанбе для офицеров, выполнял какие-то личные хотелки президента Рахмонова и даже получил за это какой-то огромный синий орден в виде звезды с белым жирным голубем посередине. Крупа был советником отца нации по бандитским вопросам и справлялся со своей работой более чем успешно. Считалось, что он гораздо более авторитетный решала, чем Цепов. Передать деньги в РУБОП, решить вопрос с судейскими и прокурорскими, с чекистами, отмазать, закрыть дела, организовать правильную камеру в СИЗО, сосватать на должность нарядчика, хлебореза, банщика или еще какую бациллу сбацать — это все решалось легко и просто. При этом Крупа к Цепову относился снисходительно — как к мальчишке, играющему с деревянным пистолетиком, относится ветеран сражений.
Я понимал, какие ключевые позиции у Крупы в связке «спецслужбы — бандиты — коммерция — власть» с самого начала девяностых, какие жизненно важные для власти темы он курирует. Сбой в доставке муки мог привести к падению ельцинского режима в любой момент — уж во всяком случае к массовым волнениям в Петербурге с последующим крахом Собчака. Путин, несомненно, понимал это и знал миссию Крупы. Они встречались неоднократно, несколько раз Александр ездил к нему на дачу в Приозерский район
