Путин. Внедрение в Кремль - [50]
Ситуация обострялась буквально с каждым днем. 14 апреля 1998 года после встречи с Б. Ельциным Г. Селезнев, вернувшийся в Госдуму, заявил, что при повторном голосовании необходимо голосовать за С. Кириенко, чтобы уберечь парламент от роспуска, который намерен осуществить президент страны в случае отрицательных результатов голосования в третий раз.
17 апреля 1998 года Госдума во второй раз отказалась утвердить кандидатуру С. Кириенко на пост председателя Правительства РФ. Против проголосовал 271 депутат, за -115. Президент Б. Ельцин внес кандидатуру С. Кириенко на рассмотрение Госдумы в третий раз. Борис Николаевич явно давил на Думу. Ей оставалось признать свое поражение или стоять «насмерть», т. е. до роспуска, что, впрочем, для многих депутатов было действительно смерти подобно. Как же, только пригрели кресла, а тут уже и пошел вон! А как же деньги, которые вложены в избрание на депутатский пост? Жалко все же потраченных средств.
Попытка спрятаться за спину (т. е. решение) Конституционного суда провалилась. 21 апреля 1998 года Конституционный суд России принял запрос о правомочности президента выдвигать несколько раз одну и ту же кандидатуру на пост главы правительства. Председатель Суда Марат Баглай сообщил, что рассмотрение состоится в порядке очереди и не раньше августа. «Председатель КС Марат Баглай не желал повторить печальный опыт Зорькина и вступать в конфликт с властями. Мнение парламентариев об особой важности запроса Баглай отверг, так как все дела важные и у него нет критериев для расстановки по ранжиру» [301]. Критериев по закону действительно нет, а по уму и совести господа судьи решать не намерены были.
Впрочем, лидеры оппозиции вряд ли на это и рассчитывали. Запрос в Конституционный суд был для них простой формальностью. Принимать решения нужно было самим. А решение грозило быть судьбоносным для господ депутатов (именно это их волновало в первую очередь), для страны и даже для конституционной практики управления государством.
23 апреля 1998 года Президент России Борис Ельцин и председатели обеих палат парламента обсудили ситуацию с утверждением в Госдуме нового главы правительства. Борис Ельцин направил послание депутатам нижней палаты парламента с призывом утвердить предложенную им кандидатуру С. Кириенко.
«...B третий раз депутаты решили не рисковать и скрепя сердце высказались в поддержку нового председателя правительства. За два с половиной года, прошедших после парламентских выборов, они еще не успели полностью воспользоваться своими обширными привилегиями. Особенно боялись потерять думские мандаты почти никому неизвестные избранники из глухих провинций. «Семье» опять крупно повезло. Она научила будущих хозяев Кремля навязывать свою волю законно избранному парламенту, формально не нарушая Конституцию» [302].
«Оппозиция в Думе имела все возможности опередить Президента в самый неудобный для исполнительной власти момент, — считал Сергей Бабурин, — поставив вопрос о недоверии Правительству. А затем, трижды отвергнув предложенную Ельциным кандидатуру, добиться роспуска Думы и досрочных выборов, что, полагаю, было бы по достоинству оценено оппозиционным режиму электоратом. Однако опять верх взяла боязнь решительных действий, склонность к политическому торгу, желание действовать по принципу: «лучше синица в руке, чем журавль в небе» [303].
24 апреля 1998 года Государственная Дума в третий раз рассмотрела кандидатуру Кириенко С.В. на должность Председателя Правительства Российской Федерации и дала согласие Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину на назначение Кириенко С.В. на должность Председателя Правительства Российской Федерации («за» — 251, «против» -25).
«...Состоялось два голосования: два тайных и одно — открытое. В ходе тайного голосования большинство, включая часть голосов от оппозиции, поддержало Кириенко. По мнению ряда политологов, Зюганов при третьем голосовании был вынужден пойти на тайное голосование специально, с тем, чтобы дать возможность части умеренных депутатов проголосовать за создание Правительства, что и произошло. Сам Зюганов отрицает такой замысел и говорит об отсутствии должной дисциплины во фракции, нестойкости отдельных депутатов-коммунистов» [304]. Не все в это поверили.
«Когда начинало пахнуть жареным, то есть когда дело подходило к роспуску Думы, депутаты от оппозиции, исповедующие лозунги решительного неприятия режима, всегда находили с Ельциным общий язык. Так было летом 1996, когда предстояло утверждать премьером Черномырдина, так было осенью 1997, когда хватило звонка Президенту, чтобы снять вопрос о вотуме недоверия антинародному Правительству, так было при одобрении бюджетов вымирания последних лет» [305].
Для Зюганова это третье «прогибание» Думы, когда она прогнулась (она бы прогнулась и при первом, если бы нельзя было более одного раза не сдаваться), окончилось довольно плохо, авторитет резко качнулся, многие обвинили его в соглашательстве. Хотя со временем любая грязь смывается, но девственно-новой выстиранная вещь уже не будет.
Да и для Ельцина это была пиррова победа. Маниакальное упорство президента при назначении Кириенко впечатляло только холуев, у остальных оно вызывало чувство брезгливости и за президента, который «насилует» Думу, и за депутатов, которые сопротивляются только для вида. Один киногерой советского боевика сказал: «За державу обидно». Это ему было обидно, а нашим «героям», похоже, не особенно. Обижались они только тогда, когда их лишали доступа к кормушке.
