Пути развития химии. Том 2. От начала промышленной революции до первой четверти XX века - [7]

Антуан Лоран Лавуазье (1743-1794) с женой

Антуан Лоран Лавуазье родился в 1743 г. в семье зажиточного адвоката. В юности изучал математику, физику и химию (последнюю у Г. Ф. Руэля — способного химика, энтузиаста науки). Уже в двадцатилетнем возрасте Лавуазье написал свою первую статью о лучшем способе освещения улиц Парижа, за что получил золотую медаль Академии наук. Лавуазье участвовал в геологической экспедиции, а в 25 лет стал адъюнктом химии Парижской академии. Будучи весьма состоятельным человеком, он смог оплатить вступление в "Генеральный откуп"[13]. Дочь другого генерального откупщика Мари Польз стала его женой и сотрудницей. Их дом долгое время был местом встречи выдающихся людей того времени. Материальное положение позволило Лавуазье приобрести для своей лаборатории превосходное оборудование. Как член "Генерального откупа" и разнообразных комиссий Парижской академии наук он вынужден был заниматься такими проблемами, как контроль за качеством продуктов или снабжение водой морских судов и т. п. В 1776 г. ему было поручено руководство Управлением порохов и селитр, и он во многом способствовал тому, что производство пороха во Франции резко возросло, а качество пороха значительно улучшилось. Лавуазье немало сделал для популяризации химических знаний. Будучи хорошим экспериментатором, он устраивал в своей лаборатории демонстрации опытов, на которые приглашал даже не только специалистов-химиков, пробуждая таким образом у широкого круга людей интерес к науке.

После Великой Французской буржуазной революции (1789 г.) Лавуазье был избран членом Совета Парижа и Комиссии по управлению королевским имуществом. Одновременно он принимал активное участие в деятельности Комиссии по разработке метрической системы мер. Но в ноябре 1793 г. вместе с другими генеральными откупщиками он был арестован и 8 мая 1794 г. казнен. В формулировке обвинений, которые привели Лавуазье на гильотину, чувствуется предвзятость и демагогичность; его обвиняли в шантаже французского народа, в том, что он якобы подмачивал табак и добавлял в него вредные для здоровья вещества. Казнь Лавуазье была воспринята некоторыми учеными как результат террора якобинской диктатуры в ответ на травлю Марата. Другие считали ее трагической ошибкой или наказанием за участие Лавуазье в "Генеральном откупе" (14, с. 83, 138, 380)[14].

Лавуазье прожил чрезвычайно творческую жизнь, и вклад его в науку очень велик. Он был казнен в 50 лет. В 1862 г. в Париже было издано собрание его работ в шести томах. Наиболее полная его биография — "Лавуазье (1743-1794)" — была написана в 1888 г. Э. Гримо. В 1890 г. М. Бертло издал книгу "Революция в химии — Лавуазье"; Г. Кальбаум и А.Гофман в 1897 г. опубликовали работу "Распространение теории Лавуазье в Германии", а в 1910 г. появилась книга М. Шпетера "Лавуазье и его предшественники". В 1900 г. в Париже был воздвигнут бронзовый памятник Лавуазье.

Надежность и полнота опытных данных, ясность аргументации и простота изложения способствовали быстрому распространению системы Лавуазье в Англии, Голландии, Германии, Швеции, Италии. В Германии представления Лавуазье были изложены в двух работах д-ра Гиртаннера (из Геттингена): "Новая химическая номенклатура на немецком языке" (1791 г.) и "Основы антифлогистонной химии" (1792 г.). Благодаря Гиртаннеру впервые появились немецкие обозначения веществ, соответствующие новой номенклатуре, например кислорода, водорода, азота. Работавший в Берлине Гермбштедт опубликовал в 1792 г. учебник Лавуазье в переводе на немецкий язык, а М. Клапрот после того, как он повторил опыты Лавуазье, признал, новое учение; взгляды Лавуазье разделял и знаменитый немецкий естествоиспытатель А. Гумбольдт. В 1790-х годах в Германии не раз публиковались работы Лавуазье [139, с. 92- 94].

Большинство химиков Англии, Голландии, Швеции, Италии (среди них: Кирван и Хиггинс — в Англии; Троствейк, Дейман, ван Марум — в Голландии; Жиобер, Бруньятелли и др.- в Италии, Гадолин — в Швеции) разделяли взгляды Лавуазье [15, с. 156]. Нередко в историко-научной литературе можно прочесть, что для признания теории Лавуазье химикам понадобилось достаточно много времени. Однако по сравнению с 200 годами непризнания астрономами взглядов Коперника 10-15-летний период дискуссий в химии не так уж велик.

До начала XIX в. крупнейшими химиками и физиками Франции были коллеги Лавуазье — К. Бертолле, А. де Фуркруа, Гитон де Морво, Л. Воклен. В значительной степени благодаря их стараниям была создана Политехническая школа, в которой особое внимание уделялось техническим и естественнонаучным дисциплинам и откуда вышли многие выдающиеся естествоиспытатели и инженеры[15]. Опыт работы Политехнической школы оказал большое влияние на развитие науки во многих странах. Оно особенно усилилось после проведенной Фуркруа в конце XVIII — начале XIX вв. реорганизации всей государственной системы преподавания, что способствовало повышению уровня образования и усилению внимания к естествознанию во всех развитых странах.

Стехиометрия — Рихтер, Фишер, Бертолле, Пруст

В последней трети XVIII в. одной из важнейших была проблема, которая многие века интересовала ученых: химики хотели понять, почему и в каких соотношениях соединяются вещества друг с другом. К этой проблеме проявляли интерес еще греческие философы [6], а во времена Возрождения ученые выдвигали идею о сродстве веществ и даже строили ряды веществ по сродству. Парацельс писал, что ртуть образует с металлами амальгамы, причем для разных металлов с различной скоростью и в такой последовательности: быстрее всего с золотом, затем с серебром, свинцом, оловом, медью и, наконец, медленнее всего с железом. Парацельс считал, что причиной этого ряда химического сродства является не только "ненависть" и "любовь" веществ друг к другу