Пути изменения диалектных систем предударного вокализма - [2]

Таким образом, создается своеобразный комплекс фонетических и не фонетических закономерностей в системе предударного вокализма, где фонетические характеристики слога создают как бы условия для фонемной реализации гласных. Примером такого вокализма является вокализм с различением гласных фонем неверхнего подъема, где само различение, т. е. произношение разных гласных в предударном положении, соответствующих разным фонемам, основывается на наличии в этих говорах полновесного, по длительности почти равного ударенному, предударного слога.

Система предударного вокализма в этих говорах, где фонетические закономерности определяются и поддерживаются ритмико-интонационным строением слогов слова (что и позволяет различать им имеющиеся предударные фонемы говора), в очень значительной степени состоит из лексико-морфологических чередований предударного и ударенного гласных. Это в свою очередь определяется тем, что образование системы гласных фонем в говорах с пятью гласными фонемами также имело и фонетические и не фонетические основы. К фонетическим относились ряд причин, вызвавших перестройку всего звукового строя, а к не фонетическим — аналогические процессы, развившиеся после утраты некоторых фонетических закономерностей — таких, в частности, как перехода е в о. Аналогические процессы, как известно, очень конкретны, морфологически ограничены парадигмами словоизменения, и поэтому обобщения внутри парадигмы под ударением не распространялись механически на подобные же случаи в предударном положении. В результате этого, например, в окающих владимирско-поволжских говорах под ударением после мягких согласных имеется ⟨о⟩ на месте е как перед твердыми, так и перед мягкими согласными (ср. клʼон — на клʼо́нʼе), а в предударном — сохраняется чередование [о] — [е], внутри парадигмы личных форм глаголов типа нести́: нʼосу́ — нʼесʼо́ш. Думается, что данное чередование является чередованием фонем ⟨о⟩ — ⟨е⟩, а не фонетическим чередованием гласных в зависимости от твердости—мягкости согласного одной фонемы[5]. Этим, т. е. фонематическим, а не фонетическим основанием систем различения, объясняется и наличие во всех говорах северного наречия обобщения одной гласной внутри парадигмы (типа нʼесу́—нʼесʼо́ш, при сʼостра, пʼоро́, нʼосла́ и под., где е в личных формах глаголов типа нести́, печь — нʼесу вм. нʼосу́ является фонемой ⟨е⟩, а не вариантом фонемы ⟨о⟩) и широко известные случаи обобщения в одной модели произношения личных форм глаголов с разными фонемами в формах прошедшего времени. Например, глаголы трясти́, запря́чь, а также, возможно, прясть ввиду их единичности как имеющих предударную фонему ⟨а⟩ и принадлежащих к классу глаголов типа нести́, печь объединились с последними и по типу предударной гласной, несмотря на полное различение фонем в предударном слоге в этих говорах: прʼеду́, запрʼегу́, образовав тем самым нефонетическое чередование фонем, типа: прʼа́ла — прʼеду́, запрʼа́г — запрʼегу́, где чередование [а́] — [е] не означает наличия неразличения. Все это свидетельствует о том, что в говорах с различением гласных в предударном слоге (что осуществляется при определенном строении слогового ударения — фонетическое условие) аналогические процессы, морфологические по основе, проходят самостоятельно в формах с ударенной гласной и в формах с предударной гласной одной морфемы, создавая, таким образом, грамматическое чередование фонем в разных формах одной морфемы. Все эти и подобные нефонетические чередования необходимо учитывать при определении системы предударного вокализма, так как они не нарушают системы, а показывают ее возможности существования.

Поскольку диалекты — местные разновидности национального языка — существуют в системе диалектного русского языка, то помимо междиалектного взаимодействия, взаимодействия с литературным языком, им, конечно, свойственны и общерусские тенденции развития звукового строя. К таким тенденциям относится, видимо, слабая различительная способность гласных предударных положений. Эта тенденция несомненно в какой-то степени присутствует и в говорах с различением гласных предударного слога (об этом свидетельствуют хотя бы приводимые случаи морфологических чередований гласных ударенного и предударного слогов). Но в этих говорах наличие преобладающего соответствия предударного гласного ударенному сохраняется благодаря особому силовому распределению слогового ударения в слове, которое дает возможность произносить тот же гласный в пределах его произносительной вариативности, что и под ударением[6].

Таким образом, система предударного вокализма представляет собой связь целого комплекса разноуровневых элементов звукового строя языка. И изменение ее требует от нее такой же сложной перестройки, при которой основная функция языка — коммуникативная, — связанная с взаимопониманием, была бы сохранена. Естественно ожидать поэтому, что при одних и тех же тенденциях развития или влияния (какое в настоящее время оказывает литературный язык) разные системы предударного вокализма русских говоров могут развиваться каждая своими путями и приходить к разным результатам (если только носители диалекта сознательно не переходят на систему другого языка или литературного языка), не обязательно совпадающим с литературным языком. Данные диалектологического атласа подтверждают это предположение. Для этого можно посмотреть хотя бы на владимирско-поволжские говоры, непосредственно соседящие с акающими и не имеющие признаков сходства ни с ними, ни с литературным языком по характеру предударного вокализма после мягких согласных. Эти говоры и к системе неразличения идут разными путями