Пути и перепутья - [93]

Сэкерби крайне изумился, когда Хардслоу попросту попросил занять ему денег сроком на неделю.

— Но помилуйте, зачем вам? Вы, насколько мне известно, человек не бедный, — сказал он. — Впрочем, если вам действительно нужно, я, конечно, одолжу вам денег, но пообещайте мне, что они не пойдут на злое дело.

— Мистер Сэкерби, — проникновенно начал Хардслоу, — ответьте мне на один вопрос. Когда к дверям вашего приюта приходит сирота, вы расспрашиваете его, не совершил ли он за свою короткую жизнь дурных поступков? Вы прогоняете его и отказываете ему в помощи, если узнаёте, что он не ходил в церковь, грубил старшим и подворовывал на рынке?

Какое-то время Сэкерби молчал, глядя ему в глаза. Потом его губы тронула лёгкая усмешка, и он ответил:

— Вы, конечно, не похожи на сироту, мистер Хардслоу, но, признаю, в ваших словах есть доля истины. Сказано: всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Я дам вам денег и буду молиться, чтобы из этого не вышло ничего дурного.

* * *

Матросы сновали туда-сюда по трапу, нагруженные мешками и ящиками. Отец Браун терпеливо ждал своей очереди, чтобы сойти на берег, когда к нему подошёл капитан Робб. От его мрачности не осталось и следа; он глядел на Новый Свет с любовью, и отец Браун подумал, что выйдя на пенсию, капитан, должно быть, обоснуется здесь.

— А вы знаете, — весело сказал капитан Робб, — ведь «Карония» названа в честь Каро Браун, внучки нью-йоркского агента компании «Кунард Лайн», которой принадлежат эти лайнеры. Единственный корабль в британском флоте, носящий имя американского гражданина. Забавное совпадение, вы не находите?

— Да, пожалуй, — рассеянно ответил отец Браун.

Он смотрел на берег, туда, где Роджер Хардслоу ожидал, пока снесут его багаж, и оживлённо беседовал с невысоким темноволосым мужчиной, судя по одежде, пассажиром третьего класса. На небольшом расстоянии стояли и настороженно смотрели на них худая женщина в тёмном платье, залатанном на рукавах, и мальчик лет десяти — а может, и старше, дети бедняков часто выглядят младше своих лет. Хардслоу что-то объяснял, энергично жестикулируя, его собеседник кивал и кланялся. Потом Хардслоу широко улыбнулся, и они ударили по рукам. Лицо женщины, которое было хорошо видно отцу Брауну, осветила надежда. Роджер крикнул портового носильщика, и вскоре в его собственному багажу, который начали грузить на споро подъехавший экипаж, прибавился нехитрый скарб семьи бедняка.

Отец Браун посмотрел на небо. Оно было почти ясное, лишь на западе теснились облака, словно специально ожидали заходящее солнце, чтобы сделать закат покрасивее. «Интересно, — подумал отец Браун, — Роджер проследил за мной, когда я забирал у Джека шахматы, и теперь нарочно берёт его на работу, или это Господь его надоумил?»

На небе, конечно, было не прочитать ответ. Отец Браун знал от самого Роджера Хардслоу, что здесь, в Новом Свете, его тесть задумал открыть филиал своей конторы, где понадобятся и грузчики, и курьеры, и возницы, а до того — и строители; почему бы не нанять кого-нибудь прямо здесь, на лайнере? Кого угодно, кто согласится?

Отец Браун улыбнулся и не торопясь направился к трапу.

svetlana ste, Fool Moon Салон мадам Марьяны

Оридж

Клиентов я принимала дома, оборудовав под это дело гостиную. Знаете, шторы из Икеи со звездочками, ковер с длинным ворсом багрового цвета, приглушенный свет, пара колод Таро и, конечно, хрустальный шар под цветастым платком. Шаром я гордилась особо: жутко дорогая вещь оказалась. Но красивая! Правда, натирать его после каждого клиента замучаешься. Пачкался, зараза, даже от дыхания. Замыливал мне третий глаз.

В тот день ко мне за советом обратились супруги. Мужчина и женщина моего возраста, то есть лет пятидесяти, сидели на покрытых вылинявшими покрывалам креслах и с опаской оглядывались по сторонам. Успокоились, увидев стенку икон. Они почему-то на клиентов всегда так действуют. Безотказно. Внешне муж с женой походили друг на друга, различаясь только цветом глаз и волос: он темненький, она — светлая. А так… оба среднего роста, худощавые, с резкими чертами лица. Одеты неброско, но качественно. Видимо, не бедствуют…

Судя по тому, как Валентина собиралась с духом, прежде чем заговорить, как ободряюще хлопнула мужа по руке и нахмурила брови, привела сюда его она. И она же, видимо, была в паре лидером. Видимо, Владимир был не против.

— Марьяна… простите, не знаю, как ваше отчество, — начала она наконец.

— Ничего страшного, лучше просто по имени, — кивнула я и принялась ждать дальше.

— У нас к вам… довольно необычная просьба…

Клиентка надолго замолчала, и я сочла нужным ее подбодрить:

— С обычными просьбами люди ходят в магазин. Рассказывайте!

— Мы хотим, чтобы вы посмотрели на нашу дочь, — продолжила женщина. — Посмотрите и скажите, что вы о ней думаете.

— Я не ставлю диагнозы ни по фотографиям, ни по видеозаписям, — быстро сказала я. — Прочитать ауру таким образом, увы, непросто.

— Мы понимаем, — сказала Валентина, а ее муж часто-часто закивал. — Но все же посмотрите, ладно?

Она достала из сумочки телефон. Искала она недолго. Скоро трубка уже лежала у меня на столе, повернутая так, чтобы мне было лучше видно. Я склонилась и прищурилась. Экран небольшой, а зрение у меня, увы, было уже не то.