Пути и маски - [28]

— Альен, — Бадвагур хрипло позвал его по имени. — Что это?…

Лошади всхрапывали и с испуганным ржанием возвращались к холму. Ривэн, судя по тихим проклятиям, пытался их удержать.

— Они знают дорогу к гостинице, отпусти их! — махнув тонкой ручкой, Зелёная Шляпа снова повернулся к Альену: — Ну, смотри.

И он смотрел.

Вода неподалёку от берега вспенилась и забурлила. Сначала показалось что-то длинное и острое — небольшой штырь, который всё рос, протягиваясь к небесам… Мачта. Медленно, очень плавно, из тёмной воды выросли абсолютно сухие, надутые полотнища парусов, палуба, длинный узкий нос с резной фигурой русалки… Вода искристо стекала с бортов и кормы корабля, который шёл к берегу, бесшумно разрезая волны. Он был серебристо-белым, этот корабль — из какой-то невиданной древесины — и сиял в лунном свете, словно далёкий маяк. Линии его лёгкого тела были без преувеличения совершенны: крутобокие суда Минши, альсунгские ладьи, даже изящные кезоррианские корабли казались уродливыми, неуклюжими птенцами по сравнению с этим лебедем.

Палуба была пуста; Альен не заметил ни штурвала, ни гребцов с вёслами. Корабль подплыл совсем близко, почти толкнувшись днищем о сушу, и замер. Безмолвная музыка, разлитая в воздухе, не исчезла, но стала глуше.

Боуги упёр ручки в бока и, казалось, ждал чего-то ещё. Альен не знал, что сказать.

— Смотрите, смотрите! — громко зашептал Ривэн, подбегая наконец к берегу — что-то привлекло мальчишку настолько, что он позабыл о страхе. — Там, милорд… В воде.

Боуги молча сверкал глазами, явно не собираясь подсказывать — но Альен уже догадался сам. Он шагнул вперёд (волны почти лизали носки сапог) и негромко позвал:

— Я хочу отправиться в Лэфлиенн. Кто повезёт меня? Покажитесь.

И они начали выбираться из воды, одна за другой — серебристо-зелёными, полупрозрачными всполохами в лунном свете. Их было много, больше дюжины, и они скользили вокруг корабля, цепляясь за него длинными белыми руками с перепонками между пальцев. По волнам змеились длинные зеленоватые волосы, в которых запутались водоросли, а не моргавшие глаза были широко раскрыты — и совсем ничего не выражали. Помнится, такое же впечатление на Альена сначала производили глаза Отражений.

Тонкие и острые черты лиц, стройные девичьи тела выше пояса, но ниже — чешуйчатые серебристые хвосты; под водой едва виднелись их гибкие мощные движения. Альен, конечно, читал и слышал уйму всего о морских чаровницах-русалках, но никогда не встречал их. Он был уверен, что они покинули Обетованное очень давно — вместе с драконами, кентаврами… Вместе с первозданной, подлинной магией.

Вместе с тауриллиан.

Русалки смотрели на него — пристально, изучающе. И пели, не раскрывая ртов, на одной, очень низкой ноте. Та самая колдовская мелодия. Колдовством от них пахло не меньше, чем морем. Ноздри Альена подрагивали, когда он вдыхал этот запах; сердце билось где-то в ушах. Он осторожно присел на корточки и протянул руку. Несколько русалок по-кошачьи зашипело, показывая острые белые зубы; краем глаза Альен увидел, как испуганно отшатнулся и сглотнул Ривэн, до этого таращившийся на русалок со смесью ужаса и вожделения.

Бадвагур буркнул что-то по-своему; Альен вроде бы разобрал слово «нечисть». Но руку не убрал.

Они «нечисть» не больше, чем он сам. Уж в этом он был уверен.

Шипение вскоре смолкло, и одна из русалок — возможно, посмелее подруг — подплыла ближе. Так близко, что Альен видел шрам под тонкой бледной губой и напряжённое, мраморно-белое горло. Жилка на шее не билась. Пару мгновений русалка молча смотрела ему в глаза, а потом протянула руку навстречу — тонкое, нереально тонкое запястье с браслетом из ракушек. Перепонки между пальцами пропускали свет.

— Не надо, волшебник, — попятившись, сдавленно попросил Бадвагур.

Альен коснулся её.

Кожа была влажной и ледяной, но совсем не неприятной на ощупь. Альену вдруг вспомнилось, что у Зелёной Шляпы ладони тоже всегда влажные. Интересно, есть этому какое-то объяснение — или он вступает на территорию, где с разумными объяснениями можно попрощаться?…

Русалка приоткрыла рот (между устрашающими зубами мелькнул раздвоенный язык) и произнесла что-то — бесконечные вариации шипящих звуков перемежались с утробными, дрожащими гласными. Так говорит само море. Альен грустно улыбнулся: может быть, он всё ещё слишком земной, чтобы понимать.

— Она приветствует тебя, человек, — серьёзно сказал боуги, присаживаясь рядом. — И обещает направлять корабль вместе с сёстрами. Они доставят тебя к тауриллиан в безопасности. Но плавание будет долгим.

— Я знаю, — кивнул Альен. Он всё не разрывал касания, зачарованно чувствуя, как в тонкие белые пальцы перетекает его живое тепло. — Скажи ей, что я благодарен. Но прошу, чтобы безопасность гарантировали также и моим спутникам. И чтобы высадили нас как можно ближе к пустыне… Там, где владения тауриллиан — за городом мёртвых.

По крайней мере, так сказали ему порождения Хаоса, приняв вид терновых шипов. Если он доверяет боуги и русалкам, почему бы не довериться и им?

— М-мир сошёл с ума, — заикаясь, но уже не от холода, выдохнул Ривэн. Бадвагур промолчал, определённо с ним соглашаясь; он даже трубку убрал. — Сошёл с ума, о боги…