Пути-дороги - [18]

Карл то ли спорил, то ли отчитывал своего сына, но я присел на кровать и стал прослушивать легкие ребенка. Воспаление легких не подтвердилось, хотя и имелись подозрения на пневмонию. А вот воспаленные лимфоузлы, шелушение кожи и сыпь… Скарлатина в тяжелой форме и сопровождаемая ангиной. Мля, ребенок-то болеет уже не первый день.

– Мне нужна чистая ложка, – не оборачиваясь, говорю, а сам понимаю, что даже если и подтвержу свой диагноз, но кроме портейницелита Анни ничто не поможет. Нет, имелся вариант, что у ребенка туберкулез в тяжелой форме, и тогда уже пришлось бы колоть второй антибиотик Портейга. Но профессор еще сомневался с дозировкой и боялся ставить эксперименты на детях. Полностью с ним согласен, да и еще ни одного малыша в больницу с тяжелой формой данной губительной болезни к нам не поступало. Посмотрел бы я на Семена Ивановича, что стал бы он делать и какие разговоры вести, когда перед ним ребенок умирает. Быстро прикинул бы дозировку и стал на свой страх и риск лечить, надеясь и молясь, что сумеет помочь больному.

– Месье, – окликнула меня сестра милосердия, протягивая ложку.

Хм, за француза, что ли, приняла? Да мне все равно.

– Данке, – поблагодарил я.

Осторожно приоткрыл рот девочке и попытался посмотреть горло. Ни черта не видно.

– Карл! Мне нужен фонарь, и расспросите сестру милосердия, чем девочку лечат, – не оборачиваясь, попросил я.

Дед что-то рыкнул, и кто-то выбежал за дверь. Мля, какой фонарь? Мне сейчас принесут керосиновую лампу, все время забываю, в каком я времени. Эх, сейчас бы обычный сотовый с фотовспышкой, которую каждый чаще использует в качестве фонарика, а не по непосредственному предназначению. Советник канцлера тем временем стал задавать вопросы сестре милосердия и переводить. Впрочем, он ничего нового не сообщил, и так понятно. Давали жаропонижающее, микстуру от головной боли и спазмов живота. Перечень симптомов и внешний осмотр лишь подтверждает, что у ребенка скарлатина в тяжелой форме, к которой явно добавилась ангина. Фонарь мне предоставили, к великому удивлению, работающий не на горючем материале. Можно даже сказать, что очень похож на современный, ну, к которому привык в своем времени.

– Господин Иван, кнопку нажмите и держите, – посоветовал мне Карл.

Ха, с таким-то механизмом несложно разобраться, а вот горло девочки мне сильно не понравилось. Отек, гнойные язвы и неприятный запах. Черт, тут не поможет обычная терапия, без антибиотика не обойтись, и затягивать лечение гнойной и бактериальной ангины, да еще вкупе со скарлатиной, никак нельзя. Вопрос дозировки портейницелита – вот что меня сейчас заботит, да и состояние крайне тяжелое. Сижу и размышляю, понимая, что предыдущий доктор не зря посоветовал обратиться в церковь. Священник еще не ушел, так и стоит у порога, сложив у груди руки, и явно про себя читает молитву.

– Иван Макарович, что скажете? – прервал мои размышления Карл.

– Организм ребенка пытается бороться, но… – покачал я головой и тяжело вздохнул. – К сожалению, болезнь пошла по тяжелому развитию и сопровождается ангиной. Все вместе дает высоченную температуру, путаность сознания, обмороки, рвоту, понос – те симптомы, которые вы перечислили. У Анни скарлатина…

– Позвольте, но я в детстве переболел ею, так доктора говорили, но не до такой степени! – возразил сын Карла.

На это высказывание отец сыну что-то нелицеприятное рявкнул, на своем языке, но я решил объяснить:

– Дело в том, что каждый организм индивидуален, на болезни реагирует не одинаково. К тому же есть еще и состояние до болезни, когда взрослый человек или ребенок подвергается вирусу или бактериям. Сильный организм перенесет болезнь легче, ослабленному справиться тяжелее, но и тут возможны исключения из правил, когда на борьбу выходит иммунитет. Сложно объяснить, но, поверьте, случается, что маленький ребенок бегает больной и у него никаких проявлений болезни, а здоровый мужик лежит пластом при смерти.

– Иван, но Анни ты поможешь? – спросил Карл и зубами скрипнул.

Тяжело вздохнув, потрогал лоб девочки – печка, а ручки холоднющие. Сам ребенок в сознание так и не пришел.

– Необходимо принять решение, без согласия родителей и вашего на него не пойду, – тяжело вздохнув, ответил я.

Отдаю себе отчет, что, находись в России, вероятно, стал бы убеждать, но в данном случае все сложнее. Если ребенок, не дай бог, умрет, а вероятность данного исхода высока, то последствия не могу предсказать. Может разразиться величайший скандал с непредсказуемыми действиями.

– Говори, – попросил Карл.

– Организм слишком ослаблен, болезнь явно берет верх, уже наступило беспамятство, температура… – сказал я, но дед девочки меня оборвал:

– Это я и сам вижу! Почему ты боишься ей помочь?!

– Нет уверенности, что выживет, – честно ответил я. – Не факт, что лекарство успеет помочь, да и в любом случае Анни пройдет по краю. И, хочу быть честен, наш препарат не проверялся против данного заболевания. Нет, помочь он должен, но рассчитать дозировку, – взял паузу, – очень сложно. Однако, на мой взгляд, это единственный шанс, примерно один из сотни, а то и тысячи. Немного внушает оптимизм, что организм девочки продолжает бороться, но опасаюсь, что она может впасть в кому.