Пути-дороги - [146]
Так я начал работать в советской воинской части, которая двигалась по направлению к Венгрии.
Однажды поздно вечером к нам в комнату вошел лейтенант НКВД.
— Товарищ Декан, прибыла ваша группа! — доложил он.
Сердце мое взволнованно забилось. Сначала я обрадовался, но потом меня одолели сомнения: ведь местные жители ранее рассказали о гибели семи парашютистов. А может, их сведения были неверными?
— Где они? — взволнованно спросил я.
— Недалеко отсюда, в одном из домов. Они только что прибыли и спрашивали о вас. Сказали, что они из вашей группы. Пойдемте, я проведу вас к ним.
С таким волнением я никогда в жизни не ходил ни на одну встречу, ни на одно свидание.
«Кто же уцелел? Сколько их?» — бились в голове тревожные мысли. Я даже спросил об этом лейтенанта.
— Кажется, их двенадцать человек, — ответил он мне.
Я не поверил собственным ушам: ведь это означает, что все живы. По дороге я не шел, а бежал. Лейтенант прекрасно понимал мое состояние. По его лицу я понял, что он тоже очень рад такому повороту дела.
Я вошел в комнату. Горела такая тусклая коптилка, что было трудно рассмотреть лица находившихся здесь людей. Я вглядывался в них, ища Шандора Ихаса Ковача, Геллена, Лайоша Корожа и остальных моих товарищей, а увидел Миклоша Рекаи и Яноша Марковича.
Ребята подошли ко мне, начали обнимать, а я стоял и не знал, что мне делать: смеяться от радости или плакать.
«Как ребята из группы попали сюда? Почему лейтенант сказал, что прибыла моя группа?»
Рекаи и Маркович терпеливо ждали, когда я приду в себя. Они не могли понять, что я до сих пор ищу среди них Ихаса, Корожа, Шифера.
Лишь постепенно до меня дошло, что в партизанской школе мы действительно находились в одной группе с Рекаи, Месарошем, Поларом. Их я оставил на киевском аэродроме. Они должны были вылететь ко мне после моего вызова по радио. И хотя я их не вызывал, они здесь.
— Я же тебе говорил, что найду тебя… — проговорил Маркович.
Советские партизаны подошли к нам поближе. С ними я не был знаком в школе. Лишь позже я узнал, что командование создало новую группу во главе с Рекаи, что комиссаром в ней стал Маркович, что им было приказано разыскать меня и мою группу…
После небольшого замешательства, когда прошло волнение первых минут, начались рассказы. Рекаи рассказал о своей группе и о том, что они опознали меня по описанию румынского священника и передали в Киев, что четверо из моей группы живы.
Через несколько минут Рекаи загадочно отвел меня в дальний уголок и, достав из планшетки крохотный сверточек, протянул его мне со словами:
— Это тебе от Евы. Она здорова, целует тебя. Просила обязательно передать тебе это.
Дрожащими пальцами я разорвал нитку и развернул бумагу, в которой оказался кусок пенькового фитиля.
— Больше она ничего не передавала? — спросил я.
— Нет, ничего.
— Она здорова?
— Здорова. Она вместе с нашей группой ездила на занятия по минному делу. Ева стала хорошим сержантом, — пошутил Рекаи.
«Какое счастье, что она жива и здорова, — с облегчением подумал я. — Если бы с ней что-нибудь случилось, Мики не стал бы скрывать». Я не сказал Рекаи, что именно меня интересует. Когда я улетал на задание, Ева была в положении. Мы много говорили о нашем будущем сыне. Я нисколько не сомневался, что так и будет. По моим подсчетам, сейчас она должна была быть на пятом месяце. «Выходит, пока никто не заметил, что она беременна… Пока я вернусь, она уже родит мне сына, а к тому времени и война кончится».
На следующий день мы поселились с Рекаи в одном доме.
Оружие пока не вернули и группе Рекаи, хотя мы свободно расхаживали по селу. Особых дел у нас не было, и мы проводили время в разговорах, не забывая даже о мелочах.
Янош Маркович рассказал, что их группа должна была вылететь в комитат Боршод, но, когда Шандор Ногради спросил его, не хочет ли он полететь в Трансильванию на поиски моей группы, Янош выбрал последнее.
Флориш Фаркаш, верный и преданный друг, сопровождал нас, хотя деревня, в которой жила его мать, уже давно осталась позади. Я решил, пусть он идет вместе с нами, пока мы не доложим о нем полковнику Погребенко из штаба 4-го Украинского фронта. Но как только мы начали удаляться от гор, Флориша охватила тоска по родным местам, и он все чаще и чаще стал заговаривать о том, что ему хотелось бы вернуться в родное село. За два месяца скитаний по горам я настолько привязался к этому мужественному парню, что расстался с ним с явной неохотой.
Дни шли за днями, и я все чаще и чаще атаковал майора просьбами направить нас в штаб 4-го Украинского фронта, куда мы должны были явиться для доклада. Майор просил нас не спешить, тем более что мы и без того двигались в направлении Венгрии. 4-й Украинский тоже наступает, так что мы ничего не потеряем, если еще немного подождем. Он сказал также, что они уже сообщили куда надо о том, что мы находимся здесь, и теперь надо ждать, пока придет ответ.
— Куда вы пойдете? — спрашивал нас майор и сам же отвечал: — Никаких документов у вас нет. Выдать вам новые мы пока не можем, а без них вас задержит первый же патруль, и вы снова попадете к нам.
Пришлось нам смириться с нашей судьбой. Мне очень хотелось встретиться с Евой. Я так давно ее не видел, что порой мне стоило некоторого труда представить ее. Запомнились только ее голос и глаза. Единственное, что меня утешало, было то, что она в Советском Союзе, и в положении ее на фронт не пошлют.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.